Скорая 2025

Фернандо давно гладил ее по голове, улыбаясь и пытаясь ласково разбудить! Глафира очнулась.

— Ты снова вытащила меня! — подумал Фернандо, понимая, что говорить вслух на разных языках бесполезно.

— Я чувствовала себя виноватой в том, что с тобой произошло! — подумала в ответ, грустно улыбаясь, Глафира.

— Я чуть не убил тебя, а ты чувствовала себя виноватой? — покачал головой испанец.

— Я не справилась! Я не спасла тебя!

— Ты справилась и спасла! Это я — идиот! И да, я не смогу жениться на тебе и освобождаю тебя от твоего обещания, но оно действительно помогло мне выкарабкаться! Я вспомнил, что меня ждут и я любим, и люблю!

— А как же ты вернешься? Они тебя не будут искать?

— Твой монах с того света прав, теперь я это точно знаю! Если отказаться от имени, то старые связи не будут тебя искать. Им нужен был работник Скорой, а не обычный человек. Они не найдут меня по имени из Скорой, а настоящего никогда не узнают.

— Чем они тебя зацепили?

— Поймали на крючок всемогущества.

— Ты? Спасший больше пяти тысяч человек приписал все эти победы-достижения себе! — ахнула Глафира, понимая всю тяжесть такой ноши.

— Да! И дальше было только дело техники манипуляций, которой эти люди владеют безупречно! Пока сам человек не свернет со своего пути, его сложно с него столкнуть, а я свернул с пути служения на скользкую дорожку самовосхваления и самодостаточности, исключив из своего мировоззрения Создателя Вселенной и приписав себе всё его могущество.

А ты? Не решилась уйти из Скорой? — перевел тему испанец.

— Раздумываю. Замуж зовут. Начальник позвал замуж, а напарник признался в любви и предложил выйти замуж за начальника, потому что, видите ли, я буду за ним как за каменной стеной!

— А сама что думаешь?

— Начальник — классный, вообще, как говорится, принц на белом коне, но я его совсем не знаю. А напарник — надежный друг.

— А хоть кого-то из них ты любишь? Сердце что говорит?

— Что есть «сердце говорит»? — улыбнулась Глафира.

— Молчит, значит?

— Наверное! Не знаю! Возможно, и не любило оно никогда? Показалось, что оно что-то знает, когда встретила Дорофея, но потом я решила, что это манипуляция. А в напарника еще при первой встрече запретила себе влюбляться. Так что — не знаю.

Спасибо тебе, что ты выжил и освободил меня от моего обещания! Я, не задумываясь, сдержала бы свое слово!

— А раз уж ты никого из них не любишь, давай сбежим? Я покажу тебе свою страну! — с какой-то надеждой не понятно на что, спросил Фернандо.

— Викентий меня не отпустит. Говорит, что два суицидника в одной комнате — это бомба замедленного действия.

— Как будто вы с ним не два суицидника в одной комнате!

— И то правда! — улыбнулась Глафира. — Я подумаю. Спасибо за приглашение! Скажешь потом свое старое имя?

Испанец кивнул и закрыл глаза. Валяться и лечиться ему предстояло еще долго.

Возвращаясь в свою палату, Глафира пребывала в радостном состоянии и от того, что спасла жизнь, и от того, что была освобождена от своего обещания!

Но Викентий не стал церемониться с ее хорошим настроением, усмехнувшись:

— Тебе надо проработать свои отказы! Ты не можешь служить в Скорой и не уметь принимать свободу воли клиента и отказ от жизни! Даже Создатель не вмешивается, а уж ты, немощная, точно не можешь спасти всех и вся ценой своей жизни и своего счастья!

Фернандо твой не идиот! Никто не захочет жениться на сумасшедшей, которая выходит замуж не по любви, а из чувства долга! Ты же знаешь, что спасатель влюбляет в себя как по щелчку пальцев, а ты его дважды спасла, и ты думаешь, он к тебе равнодушен?

Нельзя так опрометчиво обещать такие судьбоносные вещи! Нет у него никакой любимой. Наврал он тебе. И пригласил посмотреть свою Испанию только в надежде влюбить тебя в себя! Почему ты такая бесчувственная? Ты вообще ничего не чувствуешь в своем черством сердце?

— Я что-то не понимаю! — сглотнула Глафира. — Ты только что сказал, что любишь меня, а теперь говоришь, что Фернандо в меня влюблен! Зачем? Разве не логичнее было бы не говорить мне об этом, чтобы я даже не думала о таком!?

— Логично! Но не правильно! Ты каждому суициднику будешь предлагать себя? Профессионализм работника Скорой заключается в работе души и мозга, а не в вытаскивании клиента своей судьбой и своим счастьем!

— Конечно, ты прав! Но как можно быть счастливым, когда по твоей вине кто-то гибнет!

— Что с твоей головой случилось? А главное — когда? Ты с чего взяла на себя такую ответственность? Ты не можешь самовольно стать причиной ничьей гибели и ничьего счастья! Это личный выбор каждого человека. Ты просто плечо, которое можно подставить другому, чтобы ему было легче принять правильное решение!

Глафира затихла и ушла в себя, понимая, что Викентий прав и пришла пора починить голову.

Напарник не стал мешать и тихо удалился, понимая, что в данную минуту стал лишним в этой комнате.

Скорая. Названый сын

— Привет, мам! — ворвался утром Арсений в палату Глафиры.