Читаем Скорбная братия. Драма в пяти актах полностью

Кленин (подходит). Она! (Арише.) Я зайду через час.

Ариша. Как знаете. Сказать об вас, что приходили?

Кленин. Фамилию мою?

Ариша. Да, фамилию.

Кленин. Скажите, что знакомый приходил, желал бы видеть… Я через час…

Ариша. Небось не опоздаете, она у нас рано-то не подымается.

Кленин. Так я зайду. (Уходит, за ним Ариша.)

II

Ариша (проводивши Кленина). Горюн какой-то! Сюртук-то весь в пуху, глаза красные, должно быть хмельным зашибается. К ней всякие завертывают, никем не брезгует. Один пришел, другой вышел… Точно в почтовой конторе или в мелочной лавочке. Звонки одолели, благо платит хорошо… И какое, я посмотрю, житье этим барыням… Что твои принцессы: пешком улицы не перейдет, а юбок-то… одних вышитых пять штук, ей-богу!.. Хвост распустит по всему Невскому, сору-то пуда с два приволочет…

Голос из соседней комнаты: «Ариша!»

Ариша. Чего вам?

Голос. Который час?

Ариша. Небось, чай, двенадцатый в исходе.

Голос. Кто звонил?

Ариша. Вас спрашивали… господин какой-то.

Голос. Что ж ты не проводила сюда?

Ариша. Я думала, вы спите.

Голос. Глупая! Я давным-давно встала.

Ариша. Кто вас ведает, иной раз до обеда валяетесь!

III

Клара Ивановна (в белом пеньюаре). Право, какая ты дура, Ариша! Много тебе стоило труда войти ко мне в комнату?

Ариша. Да я ему говорю, сударыня, подождите, мол, я побужу барышню. А он все пятится, через час, говорит, зайду, не беспокойте.

Клара. Молодой?

Ариша. Нет уж подлеточек… волос с проседью. Сюртук не больно тузист, да и весь-то – ровно помял его кто!

Клара (разваливается на диване). Урод какой-нибудь. Дай папироску… Кофей готов?

Ариша. Сейчас… Принять его в другой-то раз, коли придет?

Клара. Прими.

Ариша уходит.

IV

Клара. Спала, кажется, довольно, а все спать хочется. (Зевает и потягивается.) Нынче маскарад в Коптилке. Так мне прискучил этот стрелок, все про одно и то же рассказывает. Поди, чай, говорит: какую я, господа, интрижку завел!.. Великосветская барыня! Весь-то с шиш, а туда же, хорохорится! Напою я его как-нибудь хорошенько до положения риз… авось будет поучтивей немножко!.. И пить-то они не умеют нынче!.. В театралке стоит мой, облокотившись об барьер, у директорской ложи{77},точно мумия… И любуйся на его медный самовар со звездой!.. Подойдешь с чем-нибудь… (Передразнивает.) А!.. Ты мне надоела маска! Вот и весь их ум! А обругаешь его что ни на есть лучше… и то не умеет сдачи дать!.. Дрянь!..

V

Ариша (подавая кофе). Я забыла, барышня, господин-то этот спрашивает меня: в котором часу встает Анна Алексевна? Какая, мол, Анна Алексевна, у нас, говорю, Клара Ивановна Миллер живет, а не Анна Алексевна… На потрет посмотрел и спрашивает: чей, мол, потрет? Я говорю, барышнин. Еще раз взглянул…

Клара. Анна Алексевна назвал?

Ариша. Так точно. Да еще прибавил, должно быть, не то, а как на потрет взглянул: зайду, говорит. Видно, узнал по потрету.

Звонок.

Вот опять звонит…

Клара. Впусти.

Ариша уходит.

Верно, кто-нибудь из прежних… Мне бы теперь старичка какого приласкать… Покойней!..

VI

Элеонский. Дома?

Клара. А! Это Элеонский, а я думала, не знай кто!

Элеонский. Мало разве?

Клара. Ты приходил утром?

Элеонский. Не думал.

Клара. То-то. Ариша тебя знает.

Элеонский (садится возле нее). Ну, мамзель, я с большими деньгами.

Клара. Это похвально, душа моя.

Элеонский. Заполучил с барышника…

Клара. С какого барышника?

Элеонский. Который нашим товаром промышляет. Теперь закачусь по крайности на недельку; уж ты сделай милость, помоги.

Клара. Деньги-то спустить?

Элеонский. Да.

Клара. С моим удовольствием.

Элеонский. Это последние, понимаешь. Больше мне неоткуда ждать.

Клара. Что так?

Элеонский. Тебе до этого мало нужды: были бы кредитные билеты.

Клара. Какой ты мужик, Элеонский! Ничего ты не можешь сказать, как порядочный человек…

Элеонский. Вот тебе раз, только нынче она разглядела, что я парле-франсе не обучался!

Клара. Трезвый ты ни на что не похож…

Элеонский. А как выпью?

Клара. Еще хуже.

Элеонский. Ха, ха, ха!.. Люблю!

Клара. Хоть бы ты мне на смех подарил что-нибудь.

Элеонский. Скажите, пожалуйста, нежности какие!.. Есть у меня финансы – предоставляю, разделим, дескать, любовь, и кончен бал.

Клара. Совершенный ты пономарь!.. Говорят тебе: привези мне подарок.

Элеонский. Какого рожна, с позволения сказать?

Клара. Да хоть вздор какой, я тебя обижать не хочу.

Элеонский. Ты цену-то скажи.

Клара. Коли станешь так безобразничать, я выгоню… Вот у меня портсигар прохудился. Ступай сейчас и привези. Купи на Невском, у Кнопа.

Элеонский. Да ты возьми ассигнацию лучше.

Перейти на страницу:

Все книги серии Обратная перспектива

Обязанности человека
Обязанности человека

Джузеппе Мадзини (1805–1872) – главный идеолог Рисорджименто, движения за воссоединение Италии в XIX веке. Пламенный патриот и революционер, литературный критик и журналист, он оказал заметное влияние на европейскую мысль своего времени. С ним дружили Томас Карлейль и Жорж Санд, полемизировали Михаил Бакунин и Александр Герцен. Его огромное творческое наследие составляет сотню томов, но главный труд, в котором Мадзини суммировал свои политические и морально-этические воззрения – небольшое и вместе с тем очень емкое сочинение «Обязанности человека» (1860). Написанное в форме воззвания к итальянским рабочим, оно утверждает, что права гражданина могут быть лишь результатом исполненного долга, а преследование одних лишь материальных интересов приводит человека и общество к катастрофическим последствиям.В России полный перевод этой важнейшей для политической философии работы увидел свет лишь однажды, в 1917 году. Это издание давно стало библиографической редкостью и известно только специалистам. Спустя более ста лет мы публикуем текст в новой редакции, снабдив его современными аналитическими материалами.В формате PDF A4 сохранён издательский дизайн.

Джузеппе Мадзини

Философия
Скорбная братия. Драма в пяти актах
Скорбная братия. Драма в пяти актах

Пьеса «Скорбная братия» русского писателя, публициста и драматурга Петра Дмитриевича Боборыкина (1836–1921) – замечательная зарисовка о жизни и нравах литераторов в России 1860-х гг., где личные драмы писателей разворачиваются на фоне внутриредакционного конфликта в одном из известных толстых журналов. П.Д. Боборыкин, внимательный наблюдатель и летописец эпохи, подробно фиксировал происходившие вокруг него события культурной жизни, в которых и сам принимал активное участие как автор, сотрудник и издатель журнала «Библиотека для чтения». В «Скорбной братии» представлена целая галерея портретов: прототипами для ее героев послужили Н. Г. Помяловский, Ап. А. Григорьев, Н. А. Некрасов, Н. Н. Страхов и ряд других заметных участников литературной жизни тех лет.Текст произведения публикуется впервые, сама рукопись считалась ее автором утерянной. Писарская копия «Скорбной братии» была обнаружена при формировании фонда редких книг Научной библиотеки РАНХиГС. Ранее она принадлежала известному библиофилу и библиографу Е. И. Якушкину (1826–1905). Именно по данному экземпляру подготовлено настоящее издание.В формате PDF A4 сохранён издательский дизайн.

Петр Дмитриевич Боборыкин

Драматургия

Похожие книги

Саломея
Саломея

«Море житейское» — это в представлении художника окружающая его действительность, в которой собираются, как бесчисленные ручейки и потоки, берущие свое начало в разных социальных слоях общества, — человеческие судьбы.«Саломея» — знаменитый бестселлер, вершина творчества А. Ф. Вельтмана, талантливого и самобытного писателя, современника и друга А. С. Пушкина.В центре повествования судьба красавицы Саломеи, которая, узнав, что родители прочат ей в женихи богатого старика, решает сама найти себе мужа.Однако герой ее романа видит в ней лишь эгоистичную красавицу, разрушающую чужие судьбы ради своей прихоти. Промотав все деньги, полученные от героини, он бросает ее, пускаясь в авантюрные приключения в поисках богатства. Но, несмотря на полную интриг жизнь, герой никак не может забыть покинутую им женщину. Он постоянно думает о ней, преследует ее, напоминает о себе…Любовь наказывает обоих ненавистью друг к другу. Однако любовь же спасает героев, помогает преодолеть все невзгоды, найти себя, обрести покой и счастье.

Александр Фомич Вельтман , Амелия Энн Блэнфорд Эдвардс , Анна Витальевна Малышева , Оскар Уайлд

Детективы / Драматургия / Драматургия / Исторические любовные романы / Проза / Русская классическая проза / Мистика / Романы
Он придет
Он придет

Именно с этого романа началась серия книг о докторе Алексе Делавэре и лейтенанте Майло Стёрджисе. Джонатан Келлерман – один из самых популярных в мире писателей детективов и триллеров. Свой опыт в области клинической психологии он вложил в более чем 40 романов, каждый из которых становился бестселлером New York Times. Практикующий психотерапевт и профессор клинической педиатрии, он также автор ряда научных статей и трехтомного учебника по психологии. Лауреат многих литературных премий.Лос-Анджелес. Бойня. Убиты известный психолог и его любовница. Улик нет. Подозреваемых нет. Есть только маленькая девочка, живущая по соседству. Возможно, она видела убийц. Но малышка находится в состоянии шока; она сильно напугана и молчит, как немая. Детектив полиции Майло Стёрджис не силен в общении с маленькими детьми – у него гораздо лучше получается колоть разных громил и налетчиков. А рассказ девочки может стать единственной – и решающей – зацепкой… И тогда Майло вспомнил, кто может ему помочь. В городе живет временно отошедший от дел блестящий детский психолог доктор Алекс Делавэр. Круг замкнулся…

Валентин Захарович Азерников , Джонатан Келлерман

Детективы / Драматургия / Зарубежные детективы