Скорбные элегии. Письма с понта

6. [52]

Так горячо не чтил Антимах из Клароса Лиду,[53]
Так Биттиду свою косский певец не любил,[54]
Как беззаветно тебе, жена, я сердцем привержен,
Твой, не то что плохой, — твой злополучнейший муж!
5 Я точно свод, готовый упасть, а ты мне подпорой:
Все, что осталось во мне прежнего, твой это дар.
Если не вовсе я нищ и наг — это ты устранила
Всех, кто спешил схватить[55] доски разбитой ладьи.
Так же как лютый волк, голодный и кровожадный,
10 Возле овчарни ждет, не отлучится ль пастух,
Как порою глядит с высоты ненасытный стервятник,
Не заприметит ли где плохо засыпанный труп,
Так, не вступилась бы ты, уж не знаю, какой проходимец
Все достоянье мое ловко прибрал бы к рукам!
15 Все посягательства ты отвела, добродетелью твердой
Помощь друзей снискав, — чем их отблагодарю?
В пользу твою говорит несчастный, но верный свидетель —
Будет ли только иметь это свидетельство вес?
Не превосходят тебя целомудрием ни Андромаха[56],
20 Ни фессалиянка та, спутница мужа в Аид.
Выпади жребий тебе воспетою быть Меонийцем,
И Пенелопу тогда славой затмила бы ты.
Ты бы в ряду героинь занимала первое место,
Всех бы виднее была строем высоким души.
25 Этим себе ли самой ты обязана, не наставленью,
Вместе с тобой ли на свет верность твоя родилась,
Иль в череде годов так привыкла ты римлянки первой[57]
Чтить неизменно пример, что уподобилась ей.
Став и сама другим в образец безупречной женою —
30 Только прилично ли нам высшее с малым равнять?
Горе! Гений мой захирел, не тот он, что прежде,
В меру твоих заслуг голосом дань не воздам!
Если когда-то и в нас пламенели силы живые,
Долгих лишений гнет их погасил и убил.
35 Все же, когда не совсем бессильно мое славословье,
Жить из века в век будешь ты в песне моей.

7. [58]