Скорбные элегии. Письма с понта

Котис, потомок царей, чьей знатности корень восходит
Вплоть до Евмолпа[437]

и в нем происхожденье берет,Если болтливой молвой до твоих ушей донесен был
Слух, что в соседней с тобой я обитаю земле,
5 Выслушай эти мольбы изгнанника, юноша добрый,
И чем ты можешь (а ты — можешь!) ему помоги.
Был я судьбою в твои — на что не жалуюсь — руки
Передан: в этом одном мне не враждебна она.
Пусть же твой берег меня, разбитого бурей, приветит,
10 Чтобы надежней земли не оказалась вода.
Верь мне, достойно царей помочь тому, кто ошибся,
Это пристало таким доблестным людям, как ты,
Это и доле твоей подобает — высокой, но все же
Вровень которой не стать с духом высоким твоим.
15 Мощь никогда и ни в чем не бывает столь очевидной,
Чем когда нашим мольбам тщетными быть не дает.
Этого требует блеск твоего старинного рода,
В этом — знатности долг, вспять восходящей к богам.
Это тебе и Евмолп, основатель прославленный рода,
20 И Эрихтоний[438], что жил прежде него, завещал.
Это ведь общее с богом у вас, что в ответ на молитвы
Оба вы тем, кто молил, можете помощь подать.
Ради чего божествам воздавать обычную почесть,
Если они не хотят тем, кто их чтит, помогать?
25 Если Юпитер к тому, кто молит, глух остается,
То для чего на алтарь жертвы ложатся к нему?
Если бы волны в пути не оставили судно в покое,
Разве Нептуну я стал зря бы курить фимиам?
Если б усердных крестьян мольбы обманула Церера,
30 Кто супоросой свиньи ей бы принес потроха?
И не подставит козел гортань кудрявому Вакху,
Если под гнетом ноги сока не даст виноград.
Молим мы, чтобы бразды в руках удерживал Цезарь,
Ибо на благо всем нам правит отчизною он.
35 Значит, богов и людей великими делает польза,
Как и готовность прийти нашей на помощь нужде.
Будь же опорой тому, кто попал в твое укрепленье,
Котис, отца своего отпрыск достойный во всем.
Чем человека спасти, человечнее радости нету,
40 Нету надежней пути расположенье снискать.
Кто из людей не клянет Антифата[439], царя лестригонов?
Может ли вызвать хулу щедростью царь Алкиной?
Не из Кассандрии был твой отец, не из Фер, не оттуда,[440]
Где изобретший быка сам от быка и погиб![441]
45 Нет, как ты пылок в бою, как не ведаешь в нем пораженья.
Так же, мир заключив, крови не жаждешь ничьей.
Кроме того, прилежать душой к благородным искусствам
Разве не значит смягчить грубый и дикий свой нрав?
Нет никого из царей, кто был бы в них более сведущ,
50 Кто бы мирным трудам больше часов отдавал.
Песни порукою в том: ведь, скрой ты от нас твое имя,
Я б не поверил, что их юный фракиец сложил.
Значит, Орфей не один был этих мест песнопевцем:[442]
Твой поэтический дар — гордость Бистонской земли[443].
55 Так же, как хватит тебе присутствия духа, коль надо,
Взять оружье и меч кровью врагов обагрить,
Как ты умеешь метнуть копье простертой рукою
Или коню на скаку поводом шею согнуть,
Так, положенный срок отдав наследным занятьям,
60 С плеч привычных свалив тяжесть достойных трудов,
Ты и досугу не дашь увядать во сне бесполезном:
Путь по сиянию звезд держишь в Пиэрию[444] ты.
Это занятье твое укрепляет союз между нами:
Оба мы — словно жрецы перед одним алтарем.
65 Я как певец к певцу простираю молящие руки,
Чтобы в изгнанье меня дружески принял твой край.
Я не за чью-нибудь кровь был сослан к берегу Понта,
Яда смертельного я ни для кого не смешал,
В том, чтобы перстнем моим на шнурах подложных табличек
70 Лживо оттиснуть печать, я не бывал уличен,
Я ничего не свершил из того, что закон запрещает,
Но за собою вину бо́льшую должен признать.
Спросишь ты, в чем она? Я — неразумной создатель «Науки»:
Это препятствует мне чистыми руки считать.
75 В чем я еще согрешил, искать ответа не нужно,
Пусть за «Наукой» моей спрятана будет вина.
Что там ни будь, но судья проявил умеренность в гневе:
Им, кроме почвы родной, я не лишен ничего.
Ныне, ее потеряв, твоим да буду соседством
80 Я защищен и спасен в этой опасной стране.