Скорбный урожай

– Потому что она хотела защитить ее, Берди. Матери так и поступают. Просто Бетси ни в чем не знает меры, у нее особый, извращенный ум, если угодно.

– Ну, может быть… посмотрим. Интересная версия, Лейни. Но, как бы то ни было, это только предположение, – отрезала Берди. – Конечно, Бетси знает дом лучше всех, кроме самой Элис, и вправе в любое время заглянуть в любую комнату. Вдобавок она действительно заходила в кладовую за керосиновой лампой для Трелора. Полагаю, тогда она и могла взять яд.

– Точно! Я совсем забыла, – с жаром подхватила Кейт.

– И все же… не знаю. – Берди резким движением подняла очки на лоб и потерла глаза. – Ты меня не убедила. – Она вернула очки на переносицу и наморщила лоб.

Джилл нетерпеливо качнула головой.

– Слушайте, так мы далеко не продвинемся. Остальные скоро вернутся. Мы должны решить, как будем действовать.

Берди поворошила кочергой горящие поленья.

– Прежде всего, не нужно бестолково метаться из стороны в сторону, изображая из себя детективов-любителей. Если в доме есть убийца, его это только встревожит и спугнет. Я хочу, чтобы вы обе предоставили дело мне.

– Ох, перестань, Берди! – возмутилась Кейт.

– Нет, Лейни, послушай, это важно, – твердо возразила Берди. В стеклах очков блеснул отсвет огня, и на мгновение ослепил ее. – Я привыкла докапываться до сути и предпочитаю работать в одиночку. Вам придется кое в чем меня просветить, но о некоторых вещах мне, пожалуй, известно побольше вашего, поскольку Саймон Тоби разоткровенничался со мной, когда мы вместе ходили к Терезе. Его брат, тоже детектив, руководил расследованием, к которому я оказалась причастна. Должно быть, сержант Тоби думает, что я могу ему пригодиться, если буду держать тут ухо востро и следить за всеми в оба глаза. Я бы так описала суть сделки: я рассказываю ему все, что знаю, делюсь своими выводами, а он отвечает мне любезностью на любезность. Если мы действительно хотим выяснить правду, то выбрали идеальную стратегическую позицию. Однако вы можете меня засветить, как говорится, если привлечете внимание к тому факту, что следствие ведется не только в полицейском участке, но и в доме. Ясно?

Берди поднялась и направилась к двери.

– Куда ты? – потребовала ответа Кейт.

– Хочу перекинуться парой слов с Элис. До скорого, – обронила Берди и вышла.

Кейт и Джилл молча наблюдали, как Берди стучится к Элис. За окном сгущался туман. Элис не отвечала. Берди окликнула ее и снова постучала. Дверь медленно приоткрылась, сумерки прорезала полоска света. Берди что-то сказала, потом кивнула и шагнула в комнату. Дверь со стуком захлопнулась.

– Странная она, правда? – осторожно заметила Джилл, не желая задеть старинную подругу Кейт.

– Что ты хочешь этим сказать? – принялась обороняться Кейт, понимая, к чему клонит Джилл.

– Ну, она выглядит такой… как бы это сказать… тихой…

«То есть жалкой, никчемной занудой, вот что ты имела в виду», – подумала Кейт, но промолчала и только кивнула.

– Но, когда послушаешь ее, понимаешь, что на самом деле она страшно… самоуверенная, да?

«А попросту говоря, жесткая, занозистая и любит командовать?»

Кейт снова согласилась.

– Дело в том, что у нее есть для этого все основания. В своем деле она по-настоящему хороша. Коммерческие телекомпании засыпают ее самыми заманчивыми предложениями, но она остается на Эй-би-си, к счастью для последней. Впрочем, не думаю, что ее стало бы терпеть руководство частного канала. Стоит Берди во что-нибудь вцепиться, и она становится сущим дьяволом. Она не остановится, пока не докопается до правды, кто бы ни приказывал ей прекратить поиски, и не важно, сколько времени это потребует, сколько волнений и беспокойства причинит окружающим. Джереми говорит, что с таким характером ее уже давно вышибли бы отовсюду. Берди всегда была такой. Еще со школьных времен.

– Как она тебя называет?

– Лейни. Это школьное прозвище. От Делейни. Ну, ты понимаешь. Я тоже зову ее Берди. Никогда не думала о ней как о Верити. Мне всегда бывает странно слышать, как другие люди обращаются к ней по имени.

Джилл посмотрела на нее с любопытством.

– Ты никогда так много не говорила о ней.

– Да, – задумчиво протянула Кейт. – Берди не из тех, о ком станешь много говорить. Она одиночка. Многие считают ее чудаковатой… Думаю, ей не понравилось бы, что я болтаю о ней с друзьями, которых она толком не знает. Понимаешь?

– Вроде того, – ответила Джилл, изучающе глядя на Кейт. – О чем она, по-твоему, разговаривает с Элис?

– Наверное, о яде.

Вытянутая в длину комната Элис Олкотт представляла собой отгороженную часть веранды. На боковой и задней стенах окна выходили в сад, где в тумане стояли яблони и шептались на ветру, тянули друг к другу зеленые ветви.

Элис опустилась в старинное плетеное кресло – точно такое же, какое стояло у камина в гостиной, и устроилась поудобнее на блеклых, выцветших подушках. Ее пронзительные голубые глаза сердито уставились на Берди, а сильные костлявые руки сжали подлокотники кресла.

– Я полицейским сказала, говорю и тебе… я не знаю, что…