Скорми его сердце лесу

Я гладила ее по голове, отжимая от ледяной воды волосы, и все продолжала что-то шептать. Испугалась страшно. Слава богам, она жива.

– Ну, я всыплю этим светлячкам! – пообещала я. – Как они смели обмануть такую милую девочку?! Ты как? Ничего не болит? Или просто очень холодно?

– Ножка… болит. Уд-дарилась…

– Ничего, горная ведьма быстро тебя на ноги поставит! Ты слышала, какие она сказки умеет рассказывать! Ох, ты бы их только слышала…

– Какие?

Я начала рассказывать ей историю о тэнгу, а сама бдительно поглядывала по сторонам. Берег слишком крутой, каменистый и скользкий, я и сама без помощи вряд ли выберусь, что говорить о ребенке? Может, позвать Грибуню? Но что он сделает, посочувствует?

– Харука? – раздался громкий голос. – Харука?! Это ты?!

Я даже не услышала, как к нам подошли. Амэя помахала мне сверху рукой, а вниз спускался Аки, запыхавшийся и очень-очень испуганный. Он протянул руки, вырвал из моих объятий девочку – Харуку, – зарычал на меня, показывая острые зубы.

– Что ты с ней сделала, тварь?!

– Я?! Аки! – воскликнула я, взметнувшись. – Она упала в реку, я вытащила ее оттуда. Хвала богам, мы с Амэей были рядом!

Аки не слушал меня, его глаза сверкали, стеклянные и пустые. Он обернул Харуку в свой сухой хаори, обнял ее обеими руками и осмотрел.

– Посмотри, что ты сделала с моей внучкой! – Аки указал на ножку Харуки, которая действительно казалась травмированной.

Внучкой? Я даже не знала, что у него есть внучка в поселении. Ах, точно. Он что-то говорил при нашей первой встрече…

– Я ничего не сделала! Я ее спасла, пыталась помочь! – отчаянно оправдывалась я.

– Лгунья! – рявкнул Аки. – Ты человек, ты ничего хорошего не можешь сделать для нас! Ты во всем виновата!

– Дедушка, – тихо всхлипывая, Харука потянула Аки за рукав. – П-почему кричишь? Тетенька не врет! Я глупенькая, я за светлячками гонялась и упала. А она меня вытащила.

Аки уставился на нее, затем на меня, словно взвешивая каждое слово. Я молчала, не вмешиваясь, боясь, что мои доводы не найдут отклика в его сердце.

– Тебе повезло, малышка, – наконец произнес Аки, и его голос стал чуть мягче. Он продолжал рассматривать свою внучку. После некоторого времени кивнул. Кажется, ему пришлось наступить себе на хвост, чтобы сказать следующие слова: – Спасибо, что помогла Харуке. Но не думай, что это изменит мою точку зрения на твой народ.

Я поняла, что это максимум, на что можно рассчитывать от него в данной ситуации. Меня не удивило его недоверие.

– Спасибо, дедушка, – сказала Харука, прижимаясь к нему. – Она добрая. Я знаю.

Я поклонилась Аки, глубоко склонив голову, выражая признательность без слов. Прижав к себе внучку, он, спустя пару вдохов, сквозь силу ответил мне тем же.

К тому времени нас нашла Каори, что привела за собой пару ханъё. Перепачкавшись в грязи, исцарапав себе руки и колени, с их помощью мы выбрались на тропинку.

Амэя обняла меня и вздрогнула – моя одежда насквозь промокла.

– Пойдемте скорее, пока вы не замерзли.

– Хона взбесится, если ей придется откачивать вас по очереди, – согласно пробурчала Каори, и я устало улыбнулась.

Над рекой кружились светлячки, хотя солнце еще не спряталось за горизонт.

После случившегося Аки стал если не добрее ко мне, то терпимее, и этого было достаточно, чтобы местные перестали смотреть на нас с Амэей, как на чумных крыс. Хорошо, что эта перемена случилась накануне праздника, иначе он был бы омрачен. А Заячьи Звезды был одним из самых моих любимых дней в году – не только из-за звездопада, но и из-за того, что мама и папа в этот день влюбились друг в друга с первого взгляда. Сегодня я буду думать о них, глядя на небо и гадая, встретились ли они в спокойных объятиях Океана Душ.

Мы с Амэей старались помочь местным подготовиться к празднику, хоть Аки и ямауба ворчали, не желая отмечать. Амэя вместе с детишками закрылась в «школе», помогая им красить бумажные фонарики, складывая их из подручных средств. А я растягивала флажки от дома к дому. Простая работа, ожидание праздника – все это помогало мне отвлечься как от дум о своем тяжком прошлом (потому что сколько думать-то можно?!), так и от глупых чувств к Джуро. Хорошо, что его не было нигде видно с того самого разговора.

Ну и замечательно. Ну и хорошо. Наверняка ищет свою возлюбленную. Надеюсь, она переродилась червем.

«А что, если он будет любить ее даже червем?»

Я цыкнула и случайно порвала ленту. Флажки с мягким шелестом попадали. Вот же… Все заново. Верно говорят – когда мы просим богов о терпении, они лишь дают нам шанс это терпение проявить. А хотелось бы как-то попроще.

Несмотря на заминки, к вечеру все было готово. Фонари расставлены, подвешены и зажжены. Бумажные флажки колыхались под потоками ветра с гор. Забитый тремя днями ранее кабан наконец был достаточно высмолен, выкопчен, вымочен и нашпигован и теперь жарился над разведенным по такому случаю огнем прямо посреди поселения. Не хватало лишь прилавков со сладостями. Я с гордостью и усталостью оглядела дело наших рук и улыбнулась.