Скоро конец света

Чтоб вы понимали, Солт-Лейк-Сити не самый богатый на достопримечательности город. Когда я попросил Бруно и Анну свозить меня в интересные места, мне показали только огромную церковь, два парка и музей антикварных автомобилей. Когда Бруно поискал в интернете достопримечательности Солт-Лейк-Сити среди прочих, где мы уже побывали, интернет порекомендовал центральную больницу.

Так что прогулка по городу в первый день ноября меня особо не порадовала. Я думал о том, что приехал в Америку, но «той самой Америки» – с небоскребами, хот-догами и голливудскими звездами – я не видел.

Тогда я попросил отвести меня в «Макдоналдс», а Анна сказала, что, если я хочу бургер, существуют заведения получше. Я не понял, что может быть лучше «Макдоналдса» (ведь это классика!), и настоял на нем.

На подходе к «Макдоналдсу» я начал догадываться, почему Бруно и Анна не хотели туда идти.

У самой двери ресторана путь нам преградил бродяга, он что-то жевал, а коленях у него стояла коробка «Хэппи мил». Чтобы зайти внутрь, пришлось боком протискиваться между ним и дверным косяком.

Внутри оказалось неуютно: большие очереди, шум голосов, говорящих на непонятном мне языке, на полу грязные разводы и мусор. Но даже после того, как несколько минут мы пытались найти хотя бы один чистый столик в зале, я все равно настаивал на том, что хочу остаться и поесть именно в «Макдоналдсе».

Сдавшись, Бруно взял талон для очереди и заказал мне гамбургер, колу и картошку фри. Увидев все эти заветные слова на чеке, я просиял от счастья.

В итоге гамбургер я не доел. Да это было и невозможно: когда кусаешь его с одной стороны, прямо с противоположной из него начинает вываливаться все содержимое. На вкус тоже не очень: сухо и воняет специями. Так что я съел картошку, запил колой, а потом мы собрались домой.

Я был расстроен таким бестолковым днем, ведь до отъезда оставалось меньше недели.

А на следующее утро я снова посетил огромную церковь, только на этот раз попал внутрь. Случилось это благодаря Калебу.

После завтрака я сразу вышел во двор: стояло тихое воскресное утро, и город еще не успел проснуться. Только Калеб на своем дворе кидал в дощатый забор теннисный мяч.

Завидев меня, он прервался и помахал мне рукой, приглашая подойти. Делать было нечего, и я пошел.

– What do you wanna to do today? – сразу спросил Калеб.

Так как в прошлый раз его идея досуга мне совсем не понравилась, я начал усиленно думать, что бы такого предложить. Пока я стоял на одном месте, многозначительно протягивая «М-м-м-м…», из другого дома, соседнего с Калебом, вышел прилизанный мужчина в белых брюках и белой рубашке с бейджиком. Брюки у него были натянуты почти до груди, а рубашка некрасиво топорщилась из-под ремня.

– Who is it? – удивился я.

Калеб ответил, как мне показалось, с презрением:

– A mormon.

Я подумал, что этого мужчину так зовут, и просто кивнул: ясно, мол. Но Калеб вдруг оживился:

– Do you want to go to a service?

– Where? – не понял я.

– In a church, – ответил Калеб, показывая в воздухе руками что-то очень высокое.

Так я и оказался на богослужении в той церкви.

Вместе с остальными прихожанами мы зашли в светлое помещение, где все, даже скамейки, были покрашены белой краской. Их священник оказался совсем не похож на тех, что я видел в России. Здесь это был худой молодой человек в строгом костюме (а вовсе не в платье), который встал за кафедру и начал бесцветным тоном что-то говорить на английском.

Я посмотрел кругом: лица людей выражали блаженство и глубокую расслабленность, многие улыбались с таким чудны́м видом, словно никогда не слышали ничего лучше этих монотонных слов. Интересно, они действительно понимали, о чем он говорит, или они просто привыкли слушать это всю свою жизнь?

Я посмотрел на Калеба: на его лице была кривая усмешка над происходящим.

От бессвязных слов, которые будто паутиной окутывали мой мозг, у меня заболела голова. Это ведь не может длиться вечно, правда?

Я решил, что буду смотреть на священника в упор. Прямо ему в глаза. Может, он поймает мой взгляд, смутится, что так заболтался, и прекратит эту пытку.

Но в конце концов Калеб не выдержал первым. Рядом с ним села женщина в длинном голубом платье и приветливо ему улыбнулась. Калеб же отвернулся и сказал мне почти на ухо:

– Mormons stink like shit. I can’t stand them.

Он попросил меня встать, и я понял, что он хочет уйти. Обрадовался, покорно следуя за ним к выходу.

Я не разобрал, что он сказал мне, но догадался, что мормон – это не имя того мужчины. Видимо, это люди, которые верят в того бога, про которого говорят в этой церкви.

– Do you hate Mormons? – спросил я, когда мы оказались на улице.

– Yeah.

– Why?

– They hate my dads, – коротко ответил Калеб.

Я ничего не ответил, потому что запутался. Что-то было не так с количеством его отцов, но я постеснялся уточнять.

Калеб снова заговорил:

– I wish I could leave this hole… move to California or New York or somewhere. Have you been to California?

– No.

– And where have you been?

– В Стеклозаводске, – ответил я первое, что пришло в голову. Там находился мой батор.