Скоро конец света

В пятницу Бруно и Анна взяли нас с Викой в гости на все выходные. Раньше они меня не звали к себе, потому что жили вместе с родителями Анны в двухкомнатной квартире, где и так не хватало места, но теперь решили снять свое жилье и пожить отдельно, потому что «дело, как видно, затягивается» – так размыто сообщила Анна.

– Что-то случилось? – с тревогой спрашивал я.

– Да нет, просто это решение не одного месяца, и мы все немного устали друг от друга, – отвечала Анна. Мне передавалось спокойствие ее голоса.

Теперь до лета они будут жить в трехкомнатной квартире на окраине Стеклозаводска – поближе к батору.

Анна сказала, что ей нравится, что у меня появились друзья. И еще:

– То, что ты уезжаешь, не значит, что ни с кем не нужно общаться.

Она рассказала, что раньше люди, ну, например, во время войны, тоже разъезжались кто куда и затеряться было легко, но все равно писали друг другу бумажные письма и старались поддерживать связь, а сейчас это вообще проще простого: законнектились в соцсетях, и общайтесь сколько влезет. Это она так сказала – «законнектились».

Викин телефон из прошлой, «домашней» жизни тоже хранился у воспиталок. Я надеялся – это действительно рабочий план.

В новой квартире на стене висел плоский телик с приставкой – разрешили выбрать любой из сотни каналов. На баторском телевизоре их было в два раза меньше: всего один канал с мультиками. Зарубежные сериалы я смотрел крайне редко, а передачу с Джейми Оливером (первое, что нам с Викой попалось) – никогда. Мы начали смотреть, как готовить жареного тунца в кунжуте, но на словах «японская паста мисо» переключили на другой канал, где показывали мультфильм про мальчика-призрака. Он не умер, он обычный мальчик, который получил суперспособность.

– Что бы ты сделал, если бы мог превращаться в призрака? – спросила меня Вика, когда мы начали смотреть уже третью серию подряд.

– Я бы сделался прозрачным и смылся из батора.

– И куда бы ты смылся?

– Не знаю. Не все ли равно? Просто на свободу.

– Но это не свобода, – нахмурилась Вика. – Ты бы умер один от голода и холода.

– С чего бы? – возмутился я. – Я же призрак!

– Нет, ты призрак-человек, тебе все равно нужно есть. Что бы ты ел?

– Я бы становился прозрачным и брал еду в магазинах.

– Но это же воровство, – грустно заметила Вика.

Я буркнул что-то вроде: ну и что? Получилось совсем невнятно. Ее странные вопросы застали меня врасплох, хотелось сказать, что мне вообще не нужно об этом думать, меня скоро заберут в Америку, и все будет зашибись, пусть лучше сама думает, куда бы делась, будь она призраком!

Но ссориться не хотелось.

Вика негромко заметила:

– Если ты вор, то все время боишься быть пойманным, а это не свобода.

– И что тогда свобода?

Она пожала плечами:

– По-моему, это просто чувство внутри тебя. Если ты свободен внутри, ты везде свободен.

Повисла неловкая тишина. Я не знал, что сказать. Нужно было признать, что Вика умнее меня примерно в миллион раз и мне нечем ей ответить на такие рассуждения.

Чтобы разрядить обстановку, я взял подушку с дивана и шутливо хлопнул ее по голове.

– Давай драться!

Она сначала закатила глаза и выдохнула:

– Мальчики такие глупые…

Но прежде, чем я успел зациклиться на этой фразе и обидеться, стукнула меня в ответ – гораздо сильнее!

Мы запрыгали по дивану, нанося друг другу удары, и я случайно наступил на пульт – канал переключился на новостной. Увидев на экране Барака Обаму, я отбрыкнулся от Вики и закричал, чтобы привлечь ее внимание к телевизору:

– Про Америку что-то говорят!

Вика перестала меня бить, и мы, сделав погромче, затихли в ожидании новостей. Я не понимал, почему по телевизору не рассказывают, что в Америке скоро Рождество и что там дома в спальных районах украшают круче, чем главную площадь Стеклозаводска, – по-моему, впечатляющая информация.

Вместо этого мужской голос за кадром передавал:

– Сегодня президент США Барак Обама подписал так называемый «акт Магнитского». Россия готовит ответные меры.

– Просто какая-то чепуха, – подвела итог Вика. – Нас это не касается.

– Ага, – кивнул я и снова хлопнул ее подушкой.

Мы опять повалились на диван, хохоча и уворачиваясь от мягких ударов. Нас это не касается!

Во всяком случае, мы были в этом уверены.

* * *

Во вторник Бруно хотел сводить нас с Викой в кино на «Хранителей снов», но Вика пойти не смогла, потому что какая-то супружеская пара сорокалетних седых стариков решила с ней познакомиться. Я пытался уговорить Вику отказаться от общения с ними и пойти с нами в кино.

– Но мне же тоже нужна своя семья, – несколько виновато говорила она. – Ты свою уже нашел, а я – нет.

– Они старые и некрасивые. – Мне казалось, что мои аргументы более чем логичны. – У мужика нос крючком!

– Ну и что? Это не главное.

– А вдруг они будут тебя обижать? – Я был уверен, что несимпатичность напрямую связана с намерением обижать детей. – Он похож на Грю из «Гадкого Я».

– Но Грю оказался хорошим человеком.

Черт, а я и забыл.

– Ну… Хорошо. – Я сдался. – Но ты ведь не перестанешь проводить время со мной из-за этого?