Скоропостижка. Судебно-медицинские опыты, вскрытия, расследования и прочие истории о том, что происходит с нами после смерти

Года четыре назад трупы умерших при «03» приезжали в морг с сопроводительным листом, где были указаны обстоятельства происшествия, диагноз бригады и проведенные медицинские манипуляции, влитые растворы и скормленные таблетки. Многочисленные реформы здравоохранения реформировали и медицинскую документацию, сопроводиловки скорой остались только для живых, кого везут в стационар. Трупу, кого скорая не смогла спасти, выписывают бланк констатации смерти, где медицинские манипуляции не расписаны, а только подчеркивается нужная строка, проводились или нет реанимационные мероприятия. На руках у самой скорой остается карта вызова со всеми сведениями, но изъять ее могут только полицейские. Для комиссионной экспертизы по факту смерти Т. и изъяли. Из карты вызова выяснилось, что скорая диагностировала у Т. острую коронарную недостаточность и, по протоколу оказания помощи в таких случаях, ввела Т. морфин. От госпитализации Т. и родственники отказались, врачи пробыли у пациента положенное время, наснимали еще кардиограмм, отметили положительную динамику и отчалили. А через полчаса Т. умер. Когда при исследовании трупа понимаешь, что причина смерти у тебя не вырисовывается, начинаешь набирать материал на анализы, чтобы подтвердить или опровергнуть любое свое предположение, чтобы было чем ответить высокому начальству на вопросы вроде: а спектральное вы брали? А позвоночник вскрыли, а спинной мозг исследовали? А раздельное взвешивание сердца проводили? И так далее, хотя диагностическая ценность всех перечисленных выше дополнительных исследований по факту не столь велика, как может показаться. В том числе эксперт направил кровь от трупа Т. на судебно-биохимическое исследование для подтверждения острой сердечной смерти. В клинике среди прочих показателей используется для этого сердечный тропонин I, в судебной биохимии тоже научились его определять. По результатам биохимии тропонин в крови обнаружен, что подтверждало сердечную смерть, но морфологического субстрата этой сердечной смерти все равно не было.

Тропонин I в кардиологии используется для диагностики прежде всего инфаркта миокарда, поскольку содержится в кардиомиоцитах и высвобождается при их повреждениях и некрозах. Прижизненная диагностика инфаркта основана, естественно, не только на результатах тропониного теста, а посмертная его диагностика в первую очередь морфологическая, макро- и микроскопическая, определение тропонина само по себе не позволяет поставить диагноз, а служит ориентировочным дополнительным признаком. К тому же посмертный тропониновый тест не является специфическим, не может служить маркером, так как тропонин высвобождается при любой смертельной сердечной недостаточности, поскольку кардиомиоциты повреждаются в любом случае в той или иной степени.

Несколько лет назад трупы умерших при «03» приезжали в морг с сопроводительным листом, где были указаны обстоятельства происшествия, диагноз бригады и проведенные медицинские манипуляции, влитые растворы и скормленные таблетки. Многочисленные реформы здравоохранения реформировали и медицинскую документацию, сопроводиловки скорой остались только для живых, кого везут в стационар.

Имея карту вызова скорой помощи, положительный посмертный тропониновый тест, морфологические признаки острой сердечной недостаточности без конкретной нозологии, комиссия пришла к выводу, что смерть Т. наступила от острой коронарной недостаточности. На коллективном разборе меня и моих коллег, правда, очень заинтересовал один вопрос: сколько морфина все-таки ввели врачи скорой помощи и почему обнаруженная в крови умершего концентрация превышала заявленную в карте дозу. Мы с друзьями долго перешептывались в кулуарах, какая такая коронарная недостаточность настигла двадцатишестилетнего мальчика без единой атеросклеротической бляшки в сосудах, и родили идею, что, скорее всего, Т. все-таки укололся, ему стало плохо, добрые родные, из лучших побуждений, естественно, вызвали скорую, а врачи, увидев острый коронарный синдром (или им просто показалось), ввели еще морфин. Идея, разумеется, так и осталась идеей, поскольку доказать ее невозможно. На один труп открылось целых три истины, и какая из них единственно верная, установить не удалось.

Щенок