Скорость тьмы

Все это время Ратников метался по городу в поисках Ольги Дмитриевны. Еще и еще возвращался в кафе «Молода», надеюсь, что ее привезут туда. Но кафе закрылось, на окна были опущены жалюзи. Несколько раз путь ему преграждала толпа, и было невозможно пробиться сквозь вязкую черную гущу. Он наведался в варьете, где у Мальтуса пела Ольга Дмитриевна, но варьете не работал, а Мальтуса не было в городе. Он звонил в милицию, требуя начальника, но дежурный раздраженно отвечал, что весь личный состав на выезде, и начальник задействован в городе. То же самое было с представителем ФСБ — все отсутствовали, никто не мог помочь. Звонили с завода, докладывая о погроме, и он понимал, что место его сейчас там, в цехах, где подвергается уничтожению его детище. Но нечто более ужасное и необратимое заслоняло все остальное. Он появлялся у дома Ольги Дмитриевны, подкатывал к музею, робко надеясь, что, если ее отпустили, она окажется именно здесь.

Наконец раздался звонок. Все тот же мнимо басистый голос, принадлежащий господину в розовом галстуке, произнес:

— Господин Ратников, известные вам, чрезвычайные обстоятельства промешали нам немедленно выполнить договор. Женщина у нас, и мы готовы ее отдать.

— Где она?

— Вы найдете ее в море, в лодке, у второго бакена, где еще недавно торчала из воды колокольня. Там вы ее получите.

— Почему там? Что за дичь?

— Вы же знаете, что творится в городе. Лучше нам держаться подальше от глаз.

— Я приплыву!

Наконец — то, слава Богу, приближался конец его тревогам, скоро он увидит свою любимую. Он почти ликовал.

— В затон! — приказал он шоферу и погнал машину из города.

Глава двадцать пятая

Владимир Генрихович Мальтус собирался покинуть Рябинск и уехать в Испанию. На своей чудесной приморской вилле переждать переполох, возникший, не без его участия, в городе. Ему хотелось отдохнуть от этой неприбранной, грязной и свирепой в своем умирании стране, с которой был связан его бизнес, и в которой требовалось его присутствие. Но были необходимы передышки. Был необходим иной воздух, иные выражения лиц, иные ландшафты с лазурными бескрайними водами и бархатными горами, возделанными виноградниками и ухоженными нивами. Чтобы радовали глаз опрятные городки и изысканные храмы. Чтобы можно было касаться благородных седых камней, от которых веет великой историей. Обо всем этом мечтал Мальтус, уже имевший в паспорте «шенгенскую визу», билет на мадридский рейс, лелеявший мечту побывать, наконец, в Барселоне и полюбоваться творениями великого Гаудио. Его храмами — сталактитами, его дворцами, похожими на великолепные раковины.

Он заглянул в свой рабочий кабинет, куда вызвал Бациллу для последних наставлений. Сидел за рабочим столом, на котором сиял золотом фаллический сувенир, манило серебреной тайной женское лоно, зеленел остроугольный малахит с библейской надписью «Камень преткновения». Бацилла стоял перед ним в аристократическом белом костюме и черном галстуке, и Мальтус иронично подумал, что именно так выглядела бы смерть, если бы решила нарядиться в костюм «от Версаччи».

— Я должен уехать, и меня не будет месяц-другой, — строго назидал Мальтус, — Тебя оставляю на хозяйстве. Это не значит, что ты должен лезть в бухгалтерию и выбивать кулаками бухгалтерские отчеты. Просто появляйся время от времени и заглядывай своими васильковыми глазами убийцы в бледные лица бухгалтеров.

— Какой же я убийца, Владимир Генрихович? Я людей люблю, — ухмыльнулся Бацилла.

— Ты их любишь готовить, — улыбнулся своей шутке Мальтус, — Проследи, чтобы оформили страховые выплаты по факту пожара в «Фантастике». Вернусь, будем строить новую «Фантастику», с удвоенной площадью. В лабораторию, в родильный дом не суйся, там у меня есть свои люди. Присматривай за «казино» и за развлекательным центром. Там могут утаивать выручку. Что касается ангара, — все сжечь, чтобы следа не осталось. Пусти бульдозер, закатай под ноль. Будем искать новое место. У меня все. Отдохну от всех вас.

Он поднялся из-за стола, подошел к картине с видом на Волгу. Отодвинул холст, обнажив стальную дверцу сейфа. Заслоняя сейф от пытливого взгляда Бациллы, стал вращать колесики, набирая цифровой код. Открыл потайную дверку. Стал выгребать пачки банкнот, — евро и доллары.

Бацилла смотрел на сутулую спину Мальтуса, на его худой с ложбинкой затылок, на лысеющую, с желтоватой плешкой, макушку. При виде этой округлой макушки, похожей на мишень, его охватило счастливое безумие, радостное озарение. Шагнул к столу, блуждая взглядом между драгоценными сувенирами. Выбрал из них малахит, напоминавший боевой каменный топор. Схватил и упругим шагом первобытного воина приблизился к Мальтусу. Ударил с размаха в череп. «Камень преткновения» с хрустом разрушил кость, углубился в мякоть, выдавливая на волосы кровь и желтый клей мозга. Мальтус упал, роняя банкноты. Бацилла подбирал деньги, посмеиваясь:

«Я людей люблю. Я их умею готовить».