Скорость тьмы

Из темноты появился смотритель заведения Мамука, «грузинский князь», как поддразнивал его Мальтус. В свое время он попался на продаже наркотиков, был готов предстать перед судом, но стараниями Мальтуса избежал наказания. Теперь он был верным сподвижником своего благодетеля, сменил образ кавказского хулигана на образ респектабельного джентльмена, но где-то под элегантным пиджаком или в глубине кассовой стойки у него хранился неучтенный ствол.

— Выручку вчера пэрэдал, Владымыр Гэнрыхович, сам лычно в офис отвез, — Мамука был удивлен посещением хозяина, полагая, что Мальтус явился проверить кассу, — Лычно сам пэрэдал.

— Не воруешь? — строго спросил Мальтус.

— Нэ ворую. Нэмного так быру.

— Посещаемость растет, судя по выручке?

— Луды идут, дэньги нэсут. Игра, как наркотык. Одын раз сыграл, до смэрти ыграть будэшь.

— Смотри, чтобы здесь наркоты не было. Живем по закону, понял?

— Зачем дурь с ыгрой мышать? Игра — сама дурь.

— Может, еще десяток автоматов поставим? Пристроечку сделаем? Завод расширяется, и мы расширяемся.

— Ширяемся, — хохотнул Мамука.

— Смотри у меня, — погрозил пальцем Мальтус, отдавая должное остроумию грузина.

С Ведеркиным они отошли в сторону, присели у стойки, погруженные в темноту, наблюдая таинственную наркоманию игорного зала.

Темнота скрывала размер помещения, расширяла стены и потолки в бесконечность. Словно здесь исчезали лучи света, зияла «черная дыра», открывался мертвый провал в безмерный и безвременный мир, где останавливалось бытие, прекращались законы физики, и царило абсолютное небытие и безмолвие. Сознание теряло точку опоры, органы чувств бездействовали, и наступало головокружение, словно ты надышался эфира. Внезапно из мрака вырывалось огненное видение, пылающее светило, словно ему удалось преодолеть притяжение смерти, и оно на миг излетало из антимира, как язык огня, окруженный космической музыкой. Душа припадала к этому диву, витала в его спектральных лучах, упивалось его красотой и вместе с ним, испытывая сладость и муку, уносилась обратно в смерть. Это был сон, когда из черного забытья вдруг всплывали фантастические картины, — алые птицы на белом снегу, золотые павлины на изумрудной траве, желтые рыбы в голубых подводных цветах. Превращались в обнаженных женщин, в драгоценные автомобили, в громады соборов и пагод. Из тьмы начинали сыпаться игральные карты, — нарядные валеты, пленительные дамы, седовласые короли, и все становилось радугой, зеркальной вспышкой, россыпью бриллиантов. Снова тьма, ты плывешь в черноте, в мертвых потоках.

Мальтус вглядывался в лица игроков. Ближе всех сидела женщина, немолодая, одутловатая, с распущенными до плеч волосами. Ее черные, как сливы глаза переливались нефтяной пленкой. Приоткрытые губы что-то шептали, — колдовской заговор или бессмысленную детскую считалку. Она нажимала хромированные кнопки, автомат издавал звук музыкальной шарманки, начинали кружиться зрелища ночного Лас-Вегаса. Яркое, как павлинье перо, казино. Алая, танцующая Мэрилин Монро. Усыпанный алмазами небоскреб. Волшебная карусель подхватывала женщину, и она уносилась из маленького городка, облупленной пятиэтажки, одинокой неухоженной квартиры в сказочный мир развлечений, обольстительных женщин, богатых и щедрых мужчин. Они мчали ее на великолепных автомобилях. Вводили в номера дорогих гостиниц. Плавали вместе с ней в лазурных бассейнах. Она чувствовала обнаженной грудью бархатную теплую воду. Сильные и нежные руки гладили ей плечи. Она испытывала мучительную сладость, приближение огненной вспышки, изнемогала, издавала слабые стоны. Карусель останавливалась. Рубиновые цифры фиксировали проигрыш. Ее лицо, ошеломленное, в фиолетовых тенях, казалось посмертной маской.

Поодаль сидел маленький лысоватый мужчина с острым носиком, слабыми ручками, в поношенном пиджачке. Играл самозабвенно и страстно. Был героем космических войн.

На него неслась армада летающих крепостей, изрыгавших белое пламя. Раскалывался под ударами лазеров космический дредноут, роняя в бездну обломки конструкций. Летающие тарелки стреляли друг в друга шаровыми молниями. Раскаленный розовый луч разрезал лунный город, в котором взрывались ядерные станции, лопались хрустальные купола, тысячи обитателей гибли он радиации космоса. Человечек казался себе великаном, командармом небесных армий. Сшибался с врагом в небесном поединке. Вонзал в его скафандр узкое лезвие плазмы. Был любимцем галактики, повелителем бескрайних миров. Гасил светила и луны. Возжигал кометы и солнца.