Скорость тьмы [Истребитель]

— Дорогой Леонид Евграфович, позволь я расскажу всем нашим друзьям и твоим почитателям один эпизод, который, быть может, войдет в историю отечественной авиации. Когда вдруг меня в темя клюнул жареный петух и я ни с того, ни с сего решил создавать двигатель «пятого поколения», не имея ни денег, ни заказа, ни кадров, я подумал, с чего начинать. Наш рябинский завод напоминал тогда ржавую консервную банку, русские самолеты не поднимались в небо, а разваливались на земле от старости, и я понял, что мне нужен единомышленник, такой же сумасшедший, как я. Мне нужен гений, который в условиях нашей русской катастрофы и поражения может создать двигатель. И я стал искать гения. Я знал, что он существует. Так астроном догадывается о существовании еще неоткрытой планеты. По косвенным признакам, исследуя положение других небесных тел, высчитывает траектории уже известных светил, сверяет отклонения, смотрит, как изгибаются хвосты пролетающих комет. Я опрашивал десятки специалистов из разгромленных КБ, из разоренных институтов. Читал горы журналов. Обходил кабинеты министерств и ведомств. Однажды мне сказали: «Сходи-ка ты туда-то и поговори с Люлькиным. Он раньше возглавлял большое КБ, но его так нагнули, что он больше не разгибается». Я пошел. В зачуханном кабинетике сидит крупного сложения человек, тусклый, усталый, старый, и смотрит в одну точку, словно спит с открытыми глазами. Я представился, дескать, такой-то и такой-то. Люлькин, не глядя на меня и, по-моему, даже не раскрывая рта, говорит: «Ну и что?» «Давайте, говорю, делать двигатель для истребителя „пятого поколения“». Он продолжает сонно смотреть мимо меня, но я замечаю, как его глаза начинают постепенно загораться, словно в них вставлены электрические лампочки. Он переводит глаза на меня, и я вижу, что передо мной сидит совершенно другой человек, молодой, мощный, с огромным лбом, сияющими глазами. Вот такой, как сейчас. И отвечает: «Давайте». Не спрашивает, есть ли деньги, есть ли производственные мощности, есть ли государственный заказ. «Давайте делать двигатель». И с этой минуты мы стали его делать. Из того кабинетика родилось наше мощное КБ, наш завод, дочерние предприятия, великолепный коллектив, творчество тысяч людей, бесчисленные открытия, охватившие целые отрасли индустрии, металлургию, математику, нанотехнологии. В результате возник двигатель, который уже летает, превосходит параметрами все существующие аналоги. Мне кажется, что в том кабинете, в момент, когда Люлькин сказал мне: «Давайте», возник какой-то вихрь, стал расширяться, захватывать все новые и новые области, и возникло чудо, — наш двигатель. Таково воздействие гения. Так проявляет себе в мире Чудо. Ты, дорогой Леонид Евграфович, — обыкновенный русский гений, из тех, на которых стоит Россия. Через таких, как ты, являет себя Русское Чудо. Я благодарен судьбе за то, что она нас свела. Люблю тебя, как брата. Желаю тебе сил и творчества. Чтобы мы с тобой сотворили «двигатель шестого поколения». Дай я тебя обниму, дорогой ты мой!

Они крепко обнялись, под грохот аплодисментов, и расцеловались. Ратников видел большие, увлажненные глаза друга, прижимая его к сердцу. А потом выпили, запрокинув донцами вверх, хрустальные рюмки. Служители внесли в зал, издалека показали Люлькину подарок, — огромный черный телевизор «Панасоник», поставили на стол для приношений.

Следующим говорил «самолетчик», заместитель Генерального конструктора фирмы, построившей истребитель. Обаятельный, с черными усиками, похожий на элегантного кавалера, он картинно держал за донце высокую рюмку с вином:

— Дорогой Леонид Евграфович, вы, конечно, знаете извечные споры между «самолетчиками» и «двигателистами», — кто определяет качество самолета, вы или мы. Так вот я вам скажу, уважаемый Леонид Евграфович, на этот раз двигатель опережает возможности самолета. Он таит в себе такой потенциал, что нам еще дорабатывать и дорабатывать нашу машину. Говорю это без всякой зависти, с полным сознанием вашего превосходства. Неделю назад в Хьюстоне, штат Техас, мы проводили с американцами компьютерные игры, разыгрывали воздушный бой двух истребителей «пятого поколения», нашего и американского. И я вам докладываю, во всех трех раундах победил наш истребитель. После игр мы с американцами сидели в ресторане за дружеским ужином, и их представитель, скорее всего «цереушник», подвыпил и говорит. «Мы, говорит, больше не будем покупать у вас военные секреты. Мы будем покупать у вас главных конструкторов. Предложим виллу на берегу теплого океана, личную яхту, самолет, разовый счет в банке 500 тысяч долларов. Всех ваших на корню купим». А я ему отвечаю: «Всех, кого можно было купить, вы купили, а все равно воздушный бой проиграли. Значит, у нас остались одни неподкупные конструкторы». Вы, дорогой Леонид Евграфович, — наше национальное достояние. Мы наш истребитель в своем кругу знаете, как называем? — «Люльколет». Обещаю, что осенью новая машина, с улучшенными характеристиками, прилетит в Рябинск и сделает над заводом в вашу честь десять фигур высшего пилотажа!