Скорые помощники в болезнях : О святых старцах, подвижниках благочестия и духовниках XIX–XX веков

Старец советовал: «При скорбях не роптать и не спорить с Богом нужно, а с благодарностью к Нему молиться. Господь не так, как люди; люди, если что-либо от кого потерпят, стараются отплатить, но Господь и в скорбях старается нас исправить. Если бы мы знали, как терпят другие, то не роптали бы».

Много различных духовно-целительных средств

Епископ Арсений (Жадановский) писал: «И как у земных докторов бывают свои методы лечения, так и у батюшки отца Алексея были исходные пункты врачевания душевных недугов. Прежде всего, он требовал покаяния, но не формального, а глубокого, искреннего и смиренного, со слезами, способного произвести перерождение, обновление всей внутренней природы грешника… Сам батюшка, как опытный пастырь, предлагал своим чадам много различных духовно-целительных средств, сообразуясь с духовным складом каждого: одному советовал предаться воле Божией, во всем усматривать Всеблагой Промысл Творца, другого заставлял почаще ходить в храм Божий, говоря: “Только в церкви, в атмосфере любви согреется и отойдет твое сердце”; третьему рекомендовал ежемесячно исповедоваться и причащаться Святых Тайн, четвертому давал работу при храме — петь, читать и прислуживать; всех же приковывал к вере в Господа, а вместе с тем нравственно исправлял своей лаской и любовью».

Епископ Арсений (Жадановский)

Молитва о всех страждущих

Елена Апушкина, духовное чадо старца, вспоминала: «Когда, бывало, просишь батюшку помолиться за кого-нибудь больного, он расспрашивал, что с ним. Видно было, что он жалеет этих чужих людей, которых совсем не знал, переживает за них и охотно соглашается молиться. Вообще батюшка почти никому не отказывал в помощи. О ком бы я его ни спросила: можно ли к нему прийти, он всегда говорил “можно”. Его мучило, когда к нему не пускали или прерывали беседу с ним.

Бывало, иногда входишь к нему, измученному и больному, и со страхом начинаешь извиняться, что пришла, он уже говорит: “Входи, входи. Мне теперь уже делать нечего. Я теперь человек не занятой”. А иногда остановишься на пороге, не зная, куда идти — вперед или назад — такой измученный вид у батюшки, лежит, и от слабости не может приподняться, и все-таки говорит: “Входи”. И не отпускает, пока все не выложишь, а потом и он, и ты забываем про его усталость.

Как хорошо вспоминается это ожидание в темном коридоре перед дверью, пока к батюшке будет можно. Как потом входишь, как в другой мир, в эту маленькую комнатку, наполненную каким-то особым, приятным запахом, и опускаешься на колени перед кроваткой больного батюшки, чтобы здесь получить и прощение грехов, и совет, и утешение, и ласку. Он, больной телом, отдавал нам силы свои — и физические, и духовные».

Исцеления по молитвам старца

«Батюшка увидел болезнь, которую я еще не чувствовал»

Писатель и журналист Сергей Фомин в своем сборнике «Пастырь добрый» собрал воспоминания духовных чад старца. Среди этих воспоминаний — истории Александра Добровольского (1886–1964). Он свидетельствовал о старце: «Знание батюшкой скрытого состояния человека я испытал не раз. Помню, однажды прихожу под благословение. Он смотрит на меня встревоженно: “Да ты больной!” Я удивляюсь. Кажется, у меня ничего не болит, я чувствую себя здоровым. “Больной, совсем больной! Иди домой, скорей ложись!”

И действительно, пришел домой, — вечером пришлось лечь, я заболел. Батюшка увидел болезнь, которую я еще не чувствовал».

Чудесное выздоровление от туберкулеза

Александр Добровольский рассказывал также о своем чудесном выздоровлении по молитвам батюшки. Он тяжело заболел туберкулезом, и врачи диагностировали открытый процесс в легких. У больного держалась высокая температура, и ему грозила смертельная опасность. Он вспоминал: «Меня провели мимо длинной очереди стоявших к исповеди и поставили на амвон первым, чтобы первым идти к батюшке. И сейчас же я увидел его. Он шел ко мне своей быстрой походкой, протягивая ко мне руки. Такой бодрый, светлый. “А я все спрашиваю всех, где же отец Александр? Говорят, болен…”

Батюшка прижал меня крепко к себе, потом как-то оттолкнул и пристально, пристально на меня взглянул. “И опять говорят, он очень болен”, — повторил он, как-то задумавшись. Мы стояли у аналоя с крестом и Евангелием. Я хотел опуститься на колени и начать исповедь, но батюшки уже не было около меня. Я только видел, что он ушел в алтарь.