Скотт Фицджеральд

В это же время творчество Фицджеральда привлекло и внимание исследователей. Во все возраставшем потоке посвященных ему книг и статей появилась первая полная биография писателя, написанная Э. Тернбуллом. Почти одновременно с ней, в 1963 году, Тернбулл выпустил подготовленный им объемистый том писем Фицджеральда, куда вошла значительная часть его эпистолярного наследия. Работа над этими книгами, во всяком случае, хотя бы отчасти, велась параллельно. Знакомство с письмами писателя, вероятно, в значительной мере предопределило направление и характер биографического исследования. Тернбулл идет не от априорных суждений о писателе, а от документальных свидетельств, удачно привлекая переписку для характеристики внутреннего мира Фицджеральда, его взглядов на общество, человека, литературу, его понимания роли художника. Все это проливает свет как на личность писателя, творческую и человеческую, так и на его литературную деятельность.

Но, использованные в книге источники не ограничиваются одной лишь перепиской. Автором были изучены также дневники и записные книжки Фицджеральда, которые особенно важны для понимания творческого процесса, приводившего писателя к созданию тех или иных произведений. Широко привлекаются также письменные и устные свидетельства людей, лично знавших писателя. Солидный документальный фундамент сообщает убедительность собственным рассуждениям автора, внушает доверие к достоверности излагаемых в книге фактов биографии, позволяя многосторонне раскрыть облик противоречивого писателя.

Особое значение приобретает книга Тернбулла в силу того факта, что автор биографического исследования сам был лично знаком с Фицджеральдом. Правда, в те годы, на которые падает это знакомство, он был лишь подростком и не мог в полной мере осознать того, что развертывалось перед его глазами, не мог понять постигшей писателя трагедии. Но и тогда он испытал громадное обаяние личности Фицджеральда, отсветы которого придают его книге особую теплоту.

Прекрасно воссоздана в книге Тернбулла среда, в которой проходили детство писателя, годы обучения в Принстоне, его любовь к Зельде, первые годы их супружеской жизни, трагедия, связанная с ее психической болезнью, их романтическое бунтарство, превратившееся со временем в эксцентрические выходки, которые поначалу казались безобидной забавой, а затем стали если не причиной, то орудием разрушения его творческой личности. Выразительно очерчены последние годы жизни писателя, в которых соединилось крайнее отчаяние и мужество, одиночество и благородство, страшная неприютность и несгибаемость воли художника. Несколько бледнее обрисованы годы, проведенные Фицджеральдом за границей, и то, как пребывание там отразилось на его творчестве.

Если попытаться определить внутренний стержень данной биографии, то это рассмотрение психологии творчества Фицджеральда. Автор, прежде всего, стремится проникнуть во внутренний мир художника, уловить побудительные мотивы, настроения, подтолкнувшие его к созданию тех или иных образов или произведений. Тернбулла больше привлекает выявление психологических стимулов и нюансов, нежели интерпретация и оценка конечного результата. В центре внимания, как и должно быть в биографии, оказывается личность художника. Однако в подходе Тернбулла недостаточно акцентирована связь личности с конкретно-исторической постановкой, ее зависимость от нее, в судьбе Фицджеральда оказавшаяся фатальной. Порой невольно возникает ощущение, что для автора конечные объяснения судьбы писателя упираются в личность самого писателя, что в нем самом коренится причина его писательской трагедии. В значительной мере упускается из виду та сторона взаимоотношений Фицджеральда со своей эпохой, которая связана с современным ему обществом.

Как никто другой, Фицджеральд остро ощущал давление атмосферы воинственной бездуховности, враждебность искусству и подлинной красоте, присущую американскому обществу. Красноречивую характеристику последнего мы находим в речи Синклера Льюиса, произнесенной при вручении ему Нобелевской премии. Её название говорит само за себя — «Страх американцев перед литературой» (1930). Характеризуя положение американского художника, С. Льюис сказал: «…он несет бремя потяжелее бедности: сознание ненужности своих произведений, сознание, что читатели хотят видеть в нем только утешителя или шута или, что его благодушно считают безобидным брюзгой, который, по всей вероятности, никому не хочет зла и который, во всяком случае, ничего не значит в стране, где строятся восьмидесятиэтажные здания, производятся миллионы автомобилей и миллиарды бушелей зерна».[6]

Фицджеральд-художник и полной море изведал тяжесть сознания собственной ненужности. Как личность, он был сломлен изнурительной борьбой с Америкой бизнеса и коммерции, стремившейся подчинить его своему стандарту. Как художник, он вышел из этой схватки победителем. Вот почему в наши дни читатели и в Америке, и за рубежом, в том числе и в нашей стране, все чаще обращаются к богатому художественному наследию Фицджеральда.

М.Коренева