Скотту

которая не любила меня в ответ. Я видел, как она бросает вещи в сумку, задыхаясь от

моего предательства, черствости и трусости.

Мне пришлось перевести дыхание. Воспоминания об этом пронзали меня с силой.

Мое презрение к себе было так глубоко, как любовь к ней. Может, это было связано. Я

встал и включил компьютер, а потом iTunes. Заиграла «Mercy In You» от «Depeche Mode»,

и я притворялся, что не понимаю смысл песни.

Видео про наш поход в психушку еще было на моем компьютере. Я передал

материал Джимми и больше не говорил с ним. Ребекка играла роль посредника,

передавала послания. Он знал, что я был жив и без напарницы. Я знал, что он хотел

поговорить. Это не имело значения. Я не думал об «Эксперименте в ужасе». Эксперимент

провалился.

А потом мой взгляд упал на магнитофон рядом с монитором, наушники были

аккуратно сложены рядом. Перри последней слушала запись.

- Прошу, не слушай этого до завтра, - сказала она, странно отреагировав на запись. -

Для меня тут понятного мало, но, думаю, для тебя это важно.

Я осторожно поднял наушники. Я замешкался, а потом вставил их в уши, глубоко

вдохнул и решился. Что такого было на этой записи? Что заставило ее поцеловать меня в

лоб и сказать, что не о чем переживать? Обычно так делали, когда приближалась куча

проблем.

Я сглотнул и нажал на кнопку. Раздался шум, и я сделал громче. Ничего. Я отмотал

на минуту и включил.

От голоса я сжался.

- За мной следят, - говорила Жуткая клоунесса. - За всеми нами. Бездушные, что

держат нас здесь. Демоны.

Это было слишком близко к моим ушам, к мозгу. Я отодвинул наушники, словно

помешал бы ей выбраться, отмотал еще немного. Я слышал эхо шагов. Наверное, это был

коридор психушки. А потом стало тихо, словно звуки и жизнь высосало из записи.

- Деклан, Деклан. - раздался ее голос. - Деклан, ты меня слышишь? Ты уже должен

меня слышать. Скоро увидишь. Твои лекарства больше не работают. Она подменила их.

Голова болела. Жуткая клоунесса говорила со мной. Говорила о чем? Моя лекарства

не работали? Она подменила их? Кто? Перри? В этом не было смысла.

Голос продолжал:

- Это к лучшему. Тебе нужно быть собой. Только так мы свяжемся снова. Тебе

нужно вспомнить меня. Вспомнить свою Пиппу. Знаю, это сложно, и ты не хочешь

ворошить прошлое. Вы оба не хотите. Но пора признать случившееся. С вами обоими. Я

хотела бы, чтобы моя семья позволила мне остаться с тобой, Деклан. Тебе нужен был тот,

кто позаботится о тебе. Кто любил тебя так, как я.

Черт.

Я остановил проигрывание и отодвинул дьявольский прибор от меня. Я сошел с ума?

Я никак не мог слышать то, что слышал. Сердце забилось быстрее, вены на запястье

болели, я пытался все понять.

Я вернул наушники и нажал на «плей». Жуткая клоунесса снова произнесла те слова,

и они начали пониматься мной. Не только ее слова, но и то, как она их произносила. Ее

голос. Ее акцент. Пиппа.

Моя Пиппа.

Меня затопили воспоминания, ужасные и прекрасные, и все были о женщине, что

была мне большей матерью, чем родная. Она была старой, но с характером, и я не мог

определить ее возраст. Она не выглядела как призрак, когда я увидел ее впервые на

острове Бейнбридж летом. Она была не такой, как остальные. Пиппа любила меня.

Она продолжала, словно знала, как я растерян и/или пьян:

- Помнишь, как мы дни проводили в Центральном парке? Призраков среди нас? Я

теперь одна из них. Но я другая. Потому что была другой до этого. Как ты. Я могу

переходить черту, когда пожелаю. Но я должна быть осторожна. За мной следят, за всеми

нами. Бездушные, что держат нас здесь. Демоны.

Вдруг раздался звонок телефона - моего? - в наушниках. Я ответил на звонок. Перри

точно была на другой стороне.

Это не мешало Пиппе.

- Вряд ли ты сейчас меня услышишь. Но, когда ты услышишь это, знай, что я буду

рядом, сколько смогу. Становится сложнее увидеть тебя. За мной следят, как и я сказала.

И мне нужно, чтобы ты перестал принимать лекарства, Деклан. Пора принять себя. И

Перри. Понять, кто я для тебя. Для вас. Перри, если ты слушаешь, спроси у родителей, кто

такой Деклан О’Ши. И следи за их реакцией. Ты поймешь правду, которую мне нельзя

раскрывать.

Дальше было только шипение и гудение. Я медленно снял наушники и откинулся на

спинку стула.

Что. Это. Было?

Комната кружилась из-за выпивки и потрясения, я пытался понять послание Пиппы,

разгадать его значение. Это было слишком. Слишком.

Моя мертвая няня не давала покоя мне и Перри. Откуда-то родители Перри знали

мое настоящее имя. Откуда? Пора было понять, какие мы. Что это? И мне нужно

перестать принимать лекарства.

Голова заболела сильнее, я вспомнил другие слова Пиппы. Перри подменила мои

лекарства. Потому я недавно видел призраков. Потому я видел Эбби, хотя не видел ее

раньше. После срыва.

Это была ошибка. Перри никогда не сделала бы этого за моей спиной. Это было не в

ее стиле. Она была ужасно честной. Кроме того, что не сказала мне, что любит меня.

Блин.