Скотту

кожу. Вот тебе и бесчувственный. Я вопил, Ребекка атаковала меня моющими средствами.

Я был беспомощным, она высушила меня, заставила надеть джинсы и толстый свитер. Ее

сообщница была на кухне, выливала весь алкоголь и выбрасывала чипсы.

О, нет. Не мои чипсы!

- Декс, - сказала Ребекка, ведя меня к спальне. - Собирай сумки. Мы забираем тебя с

собой.

Я пронзил ее взглядом, волны гнева вернулись. Предательство Перри, ее ладонь

сжимала мое сердце, и все это вернулось внезапно. Все, чего я избегал, все еще было

здесь.

Я был слишком переполнен, чтобы говорить, Ребекка передала меня Эм, которая

держала меня маленькой ручкой, пока Ребекка начала собирать вещи за меня.

- Знаю, ты не хочешь, чтобы мы были здесь, - сказала она, запихивая вещи в

маленький чемодан, вытащенный из шкафа. - Знаю, ты хочешь, чтобы тебя оставили

одного, чтобы ты продолжил напиваться до ступора, как ты и делал. Но у тебя нет выбора.

Ты идешь с нами. Мы позаботимся о тебе, пока ты не встанешь на ноги. Я не говорю тебе

менять себя, но, Декс, это не ты. Ты сдался. А Декс Форей, которого я знаю, никогда не

сдается, что бы жизнь ни бросала в него.

- Перри, - прошептал я, пытаясь встать на ногу. - Она подменила мои лекарства и не

сказала мне. Она хотела, чтобы я видел призраков. Она сделала это со мной.

Ребекка замерла и задумчиво посмотрела на меня.

- Ты имеешь право злиться. Злись, Декс. Это лучше, чем ничего.

Я словно задыхался. Слова вышли хриплыми, я хватал ртом воздух, услышав

позволение чувствовать.

- Так больно, что я не знаю, что с этим делать. Я не могу это выдержать. Не могу.

Эм легонько сжала мою руку и поглаживала спину. Ребекка вздохнула и подошла ко

мне, прижала ладони к моему лицу.

- Ты - один из моих самых важных друзей, - сказала она, опустив мою голову, чтобы

заглянуть мне в глаза. - Я знаю, что ты можешь выдержать. Ты переживешь это, Декс. И

Перри тоже. И вы вернетесь в жизнь друг друга, если захотите. Но она ранила тебя. А ты -

ее. И хотя вы порознь, в этом вы вместе. И переживете это вместе.

Она шлепнула меня по щеке.

- Так что соберись. Возьми себя в руки и справься с этим так, как делают все, когда

их сердца разбивают. Люди врут и ранят, предают. Но они и совершают ошибки. Ты не

был с ней идеальным, Декс. Кроме того, чем все закончилось, ей пришлось быть для тебя

только другом, пока ты был с Джен. Ей пришлось любить тебя и страдать, потому что ты

боялся все изменить и сделать ее своей. Тебе будет лучше, если ты будешь знать, что она

могла медленно умирать внутри, что ты по кусочку разбивал ее сердце?

Я сглотнул. На миг мне было лучше. А потом это прошло вместе с гневом.

- Нет, - тихо признался я. - Не будет.

Потому что даже после всего этого я любил ее. Любовь и ненависть были сторонами

одной монеты, и моя монета выпадала любовью вверх. И, когда я смирился с этим, я начал

выигрывать.

- Идем, - Эм потянула меня. - Ты теперь в наших руках. Ты быстро станешь собой.

Я этого ждал. Прежний я не был в жирных пятнах от чипсов.

* * *

Эмили и Ребекка думали, что просто придут ко мне в квартиру (у Ребекки был

запасной ключ, когда Джен ушла) и заберут меня на вечеринку. Как только они увидели

мое кошмарное состояние, их планы изменились. Я жил у них почти неделю, это было

лучшее, что случалось со мной. Я столько раз падал, что они убедились, что в этот раз я

встал и оставался на ногах.

Очень мешала боль в сердце. Она не слушала логику или правила. Это горе не

становилось слабее. Это была буря эмоций от ненависти до любви и обратно. Каждый

день был другим. Как выпадут кости, как выпадут карты.

Порой мне было хорошо. Я начал есть лучше стараниями девчат и их нового

веганского стиля жизни. К сожалению, на Рождество у них мне пришлось есть нечто,

названное тофундейка. Тело и разум реагировали на странную веганскую еду, отмечали,

что я ел здоровую еду. Казалось, я смогу справиться со всем, что жизнь в меня бросит.

Но в другие дни, стоило увидеть девушку с хорошей попой или услышать «Slayer»

по радио, я падал. Я вспоминал Перри, чем она была для меня, жалел, что не понял своих

чувств раньше. Жалел, что не смог сказать ей о своих чувствах, что она была мне не

только другом или напарником, а всем для меня. Только она понимала меня, любила во

мне меня. Но если бы желания были рыбами, тут все пропахло бы.

Через несколько дней после Нового года, когда я вернулся в квартиру с Жирным

кроликом и пытался склеить жизнь по кусочкам, мне позвонил Дин. Он был хорошим

другом, ответственным и смешным, он вел «Геймеров» вместе с нашим другом Себом. Я

подозревал, что Дин с его хорошим телом долго играл в новую игру и хотел теперь

привести себя в форму. Я подозревал, что Ребекка сказала ему, что я из озабоченной

обезьяны превратился в разлагающегося паразита (неизвестно, что хуже), и мне нужна

помощь.

Дин хотел состязаться и хотел, чтобы я тренировался с ним. Ему нужна была