Скованные души(ЛП)

Комнаты Снейпа и Люпина располагались в противоположных концах длинного коридора, и по молчаливому обоюдному соглашению они никогда не вторгались на территорию друг друга. В это утро, однако, Снейп не собирался терпеливо ждать, когда Люпин спустится вниз.

Снейпу никогда не нравился Люпин. У него было для этого несколько причин, и главная из них – дружба Люпина с Джеймсом Поттером и Сириусом Блэком. Вежливость и приветливость Люпина также действовали ему на нервы. К тому же Снейп, как и большинство волшебников, испытывал инстинктивное отвращение к оборотням и другим темным тварям, и тот факт, что Люпин без малейшего колебания убил бы его, когда им было шестнадцать, если бы Джеймс Поттер не предотвратил это, было не так просто забыть.

Тем не менее, Снейп был вынужден признать, что это случилось не по вине Люпина. Он не мог отрицать, что Люпин доказал свою надежность. Будучи честным с самим собой, он не мог не согласиться, что Люпин очень необычный оборотень. Все, кто знал Ремуса Люпина, были высокого мнения о нем, несмотря на то, что раз в месяц он превращался в кровожадного зверя. И Нимфадора не скрывала, что влюблена в него. О Снейпе никто не был хорошего мнения, за исключением Дамблдора. Его терпели и изредка уважали за его полезность, но никто его не любил.

Хотя Снейп охотнее вновь пострадал бы от проклятия Круциатус, нежели признался бы в этом, он чувствовал горькую обиду на Люпина за то, что тот имел всё то, чего у Снейпа не было и не предвиделось. Единственное, что смягчало эту обиду, - власть, которую он имел над Люпином благодаря антиликантропному зелью.

Снейп резко постучал и вошел, не дожидаясь приглашения.

Люпин перелистывал стопку пергаментов. Он поднял голову и удивленно взглянул на Снейпа.

- Северус? Что-то не так?

- Можно и так сказать. - Снейп закрыл дверь, скрестил руки на груди и уставился на Ремуса с неприятной усмешкой. – Я хотел бы знать, что вы делали в моем кабинете вчера вечером.

Ремус нахмурился: «Что?»

- Вы думаете, я не знаю? Вы думаете, вы могли бы проскользнуть мимо моих заклинаний незамеченным?

- Северус, я понятия не имею, о чем ты говоришь.

- Не разыгрывай оскорбленную невинность. Эту твою манеру я помню еще со школы.

- Как и я – твою манеру думать обо всех плохо. По крайней мере, объясни, что, по-твоему, я натворил?

- Кто-то похозяйничал вчера в моем кабинете, - отчеканил Снейп, не сводя с Ремуса холодного обвиняющего взгляда.

- Ты шутишь? – Глаза Люпина округлились.

Снейп навис над сидящим Люпином:

- Оставь эту игру. Моуди тебя уговорил, так? Хорошая плата за мои труды, благодаря которым ты не превращаешься каждое полнолуние в чудовище, - ты не находишь?

Люпин побледнел, потом побагровел и вскочил на ноги. Его голос клокотал от ярости:

- Если ты знаешь о подозрениях Моуди, ты должен знать и то, что я никогда не поддерживал эти подозрения. И, разумеется, я бы никогда не опустился до того, чтобы по-воровски пробраться в твой кабинет!

- Как благородно. Думаешь, я этому поверю?

- Я говорю правду, Северус! Ты же легилимент, посмотри и убедись!

- Я сомневаюсь, что легилименция поможет проникнуть в мысли оборотня. Твой мозг – человеческий лишь наполовину. Я не могу тебе доверять.

- Большинство людей не смогли бы доверять раскаявшемуся Пожирателю. Что же нам делать?

Снейп заколебался. Если это была игра, то мастерская, и, несмотря на то, что он ненавидел Люпина, он вынужден был признать, что такой поступок был не в его стиле.

- Если тебя не было в моем кабинете, тогда кто там был? Значит, кто-то чужой заходил в дом? Я думал, он охраняется.

- Он охраняется, - раздраженно сказал Люпин. Он запустил пятерню в свои седеющие волосы и вздохнул: - Ты уверен, что кто-то побывал в твоем кабинете?

- Хочешь меня оскорбить? Конечно, я в этом уверен!

Люпин снова вздохнул и прошелся по комнате. Когда он повернулся, выражение его лица было очень серьезным: «Это был не я, Северус.»

Снейп понял, что Люпин говорит правду. Он был раздосадован. Он знал, что теперь у него очень мало шансов выяснить, кто вторгся в его кабинет. Не было явных подозреваемых, хотя многие его коллеги в конфликте между ним и Моуди охотно приняли бы сторону мракоборца.

- Что этому человеку было нужно? – спросил Люпин.

- Понятия не имею, - раздраженно ответил Снейп.

- Что-то пропало?

- Ты думаешь, я тебе это скажу?

- Северус, если я – не вор, нет никаких причин, чтобы таиться от меня. А если вор, то я уже знаю ответ. Так или иначе, вреда от этого не будет.

- Ничего.

- То есть?

- Ничего не пропало. Но поскольку маловероятно, что кто-то пробрался в мою комнату и ничего не тронул, я бы сказал, что это очень умный злоумышленник. На самом деле, он допустил только одну ошибку. Какую именно, я тебе не скажу.

- Возможно, это сделал не Моуди, - рассеянно пробормотал Люпин.

- Ты заразился от Моуди шпиономанией?

- Он параноик, но это не означает, что он всегда неправ. Мы все еще не знаем, как Пожиратели Смерти завладели заклинанием нюхлера. Я не верю, что это была случайность, и ты, я убежден, тоже в это не веришь.

Снейп нетерпеливо махнул рукой: