Скованные льдом

помню, когда это изменилось. И мне никогда этого не вернуть.

Ни с того ни с сего, в уголке глаза появляется эта холодная дебильная чертова штука,

будто я собираюсь заплакать. Но я-то не плачу, мать вашу. Эта штука замерзла, как только

появилась. У меня разболелась голова. Я тянусь и дотрагиваюсь до маленькой ручки,

обвитой вокруг маминого пальца. Сердце сжимается, я ощущаю чудовищное давление в

ушах, и что-то внутри меня сдается, издавая мягкий хлюпающий звук. И вдруг я не могу

больше дышать. Думаю, так холодно было бы человеку, которого голым выкинули в

открытый космос.

Холод, словно нож, режет меня, сдирает кожу, убивает, покрывает меня льдом.

Смыл слова «холод» принимает новое значение. И, когда я думала, что начала понимать

его, как некое сложное состояние, в рамках которого я могу существовать, он резко

меняется. Я вся горю и мне жарко, мне жарко. Мне так чертовски невероятно жарко, что я

начинаю срывать с себя одежду. И я не могу сделать это достаточно быстро, потому что

чувствую себя толстой и медленной, и глупой. И каким-то образом я понимаю, что перешла

в режим обычной скорости.

Это случилось, потому что я дотронулась до нее? Вот почему он сказал мне ничего не

трогать? Разве прикосновение к чему-либо настолько холодному в режиме суперскорости

выдергивает из этого режима? Если это так, то откуда он знает об этом? Может быть, он

узнал об этом, когда его вот так же выдернуло из суперскорости? Тогда почему его это не

убило?

Если переходить на обычную скорость, то здесь станет чересчур холодно. Серьезно, как

в открытом космосе.

На суперскорости пытаюсь вернуться назад.

Я падаю на колени. Наверное, я чересчур долго ждала. Возможно, момент моего падения

длился чересчур долго.

Господи, пол такой холодный! Больно, больно, больно! Я только что подумала про

Господа? Я не употребляю это слово. Разве я верую? Разве я нашла веру здесь, на коленях,

сейчас, в самом конце? С моей стороны это выглядит немного лицемерно. Я не умру

лицемеркой. Я начинаю хихикать. Я не дрожу. Мне жарко. Мне так жарко.

Даже сейчас я продолжаю впитывать детали. Любопытство. Кошку сгубило. Вполне

возможно. Здесь вакуум. Здесь что-то неправильно, чего-то не хватает. Что-то, что я

пропустила, пока была в режиме суперскорости, но я не понимаю, что именно. Вещи вокруг

меня, люди и все остальное ощущаются… каким-то плоским, лишенными какого-то важного

компонента, который делает их многомерными.

- Ри... - я не могу произнести его имя.

Я слышу, что он кричит. Но не различаю слов, они звучат как-то странно. Будто он

говорит приглушенно, как в подушку.

Я пытаюсь стянуть джинсы. Нужно от них избавиться. Они холодные, такие холодные.

Надо снять с себя всё. Холод будто опаляет мою кожу. Он борется со мной, мешает мне

раздеться.

Я пытаюсь сказать «отстань от меня», но ничего не выходит. Нужно избавиться от

одежды. Если я от нее избавлюсь, может быть со мной все будет в порядке.

И все, о чем я могу думать, это - «ПОМОГИ МНЕ!» - я кричу у себя в голове.

Мое сердце стучит. Оно собрало энергию для последнего отчаянного чертового удара, но

выдало только вялый хлюп.

Я не должна умирать вот так. Еще столько всего надо сделать. Мои приключения только

начались. В глазах темнеет. Я вижу Смерть. Никакая она не завораживающая. Она

сокрушительная.

Вот черт. Я знаю, что такое трупное окоченение. Знаю, что мое лицо застынет. Мне

решать с каким выражением.

Я разразилась смехом изнутри. Из того места, где смеюсь всегда, независимо от

обстоятельств. Потому что быть живой - чуваки! - самое замечательное приключение в мире.

Какое путешествие это было. Короткое, но сногсшибательное. Никто не может сказать, что

Дэни Мега О'Мэлли не жила полной жизнью, пока она была здесь.

Никаких сожалений!

Конец связи.

Перевод: CuriousFoxy, azlesha.

Глава 15

Горячая детка в городе

Я теряю их из вида буквально на минуту, заметив на улице самку Темных. Меня

привлекли части ее тела, которые Горец во мне находит отвратительными, а вот принц

считает вполне нормальными. Секс стал чертовски странным. Потрясающим. Но странным.

Она всего в паре кварталов к югу от церкви, от ее феромонов мой член поднялся до самого

живота, и когда я понял, что случилось с Дэни, у меня появилась еще одна причина

ненавидеть Риодана и весь гребаный мир, будто до этого у меня их было недостаточно.

- Нет! - реву я, мчась к краю крыши. Плохо быть полукровкой. Горец во мне хочет

спуститься по лестнице. А Темный хочет использовать крылья.

Жаль, их у меня еще нет.

Мое сердце принимает решение без меня и находит самый быстрый способ, чтобы

добраться до нее.

Я прыгаю.

Я чертыхаюсь, пока пролетаю четыре этажа и готовлюсь к удару. Вопреки тому, что она

думает, я пока не могу просеиваться, так что и избежать этого падения тоже не могу.