Скованные одной цепью, или Я тебе не жена!

— Разбитый портал опасен и работает хуже, чем целый, — продолжил Дайш. — После того как я привел тебя, пришлось прекратить им пользоваться, потому что во время каждого путешествия я рисковал застрять на тропах междумирья. Но Амастриэль сказал, что знает, как все исправить, и предложил заключить сделку. Часть предметов в нашем с тобой договоре предназначена не для меня, а для эльфа. В том числе сосуд из гробницы Аруана. В сундуке из пиратского форта –

предпоследняя из этих вещей.

Я тихо застонала.

— Проще говоря, не достанем клад — я не вернусь домой.

— Так и есть. Поэтому я решил, что лучше сначала добраться до клада, успев раньше алавирцев, а потом уже снимать браслеты. Мы и так потеряли много времени. Если повезет, стычки удастся избежать, но если она все же случится — советую вам с Асгером быть благоразумными и держаться от нее подальше. Мне тоже не хочется, чтобы ты погибла.

С тяжелым вздохом я выпрямила ноги и прислонилась к тому же дереву, что и Дайш.

Он сегодня был удивительно откровенен. Наверное, столько подробностей о его работе с порталом я не слышала за все два года. Интересно, это присутствие северянина на него так повлияло или Дайш сам по себе догадался, что хватит скрытничать?

Как бы там ни было, Асгер насчет него оказался неправ, а мой пазл, наоборот, наконец-то сложился. На душе сразу стало легче.

Не такой уж Дайш злодей. Он не собирается уничтожать целые города — сосуд предназначался

Амастриэлю. А у того мотив очевиден — отомстить соплеменникам из Лесного королевства, которые его изгнали.

Что случится с эльфом, меня не волновало совершенно. Его ищут алавирцы? Правильно делают.

Пусть только чуть-чуть подождут, пока этот Амастриэль не снимет браслеты и не скажет, как починить портал. А дальше — если его поймают, я буду только за. Главное, что Дайш не работает над волшебным аналогом ядерной бомбы.

— Надеюсь, что алавирцы не схватят эльфа, пока мы тут прохлаждаемся, — пробормотала я.

— Просто надеешься? Коренные жители этого мира обычно в такой ситуации говорят: «Молю богов».

— Ты же знаешь, я не верю в ваших богов, и нас никто не слышит, чтобы мне надо было прикидываться убежденной прихожанкой. А ты разве не хочешь помолиться? Или эльф не важен для твоих планов?

— Важен. Очень важен. Но я не вижу смысла молиться тем, кто пальцем не шевельнул, когда дьярхи чуть не уничтожили весь наш мир, выкачивая из него магию, — он бросил на меня быстрый взгляд. — Улыбаешься? Что здесь веселого?

— Извини, Дайш. Мой мир тоже проходил этот этап в истории — когда разные народы верили в большое число божеств. Но оказалось, что их не существует. А тот, кого нет, не может прийти и спасти людей, даже если они верят в него всем сердцем.

— Ничего не знаю насчет ваших богов, но наши существуют, — уверенно ответил Дайш. — Просто им плевать на нас, поэтому не вижу смысла им молиться. Свою жизнь надо ковать самим. Вот, кстати, и подтверждение моей правоты.

Среди тихого пения птиц в зарослях выделилась протяжная трель. Я не разбиралась в местной фауне совершенно, но принятый в команде знак узнала сразу. Дайш уже вставал с земли и подал мне руку, приглашая присоединиться к нему.

Ветки кустов раздвинулись. На стоянке появились трое товарищей. На лицах блестел пот — они торопились вернуться раньше, чем солнце достигнет зенита. Каждая минута была дорога.

— Где проводник? — спросил Дайш, не увидев никого с тремя наемниками.

Эфра сокрушенно покачал головой.

— Он плох. Откровенно говоря, он уже одной ногой в могиле. Усиль мой дар вдвое — и все равно его не хватило бы, чтобы привести старика в порядок.

— Клятые родственнички, — подал голос Даро. Вор был непривычно угрюмым. — Там из наследства

— развалюха-дом, лодка да пара сетей. И все равно они стараются дедка быстрее со свету сжить.

— Мы уже никак это не исправим, — строго сказал Эфра, глядя на него. Похоже, они немало спорили по этому поводу, когда возвращались на стоянку. — Дайш, всё, что я смог сделать, это немного умерить лихорадку, чтобы старик пришел в себя. Он прямо при нас закончил шифрованную бумагу, которую обещал тебе передать. Больше нам ничего не удалось добиться.

Седой маг передал нанимателю перевязанный бечевкой свиток. Дайш развернул его и заглянул в текст. Было заметно, что начало и конец писали в разное время и в разном состоянии. Если сначала ровные строчки испещряли странные символы, которые делали его невозможным для понимания, то потом проводник писал на обычном ровирском, а слова из-за нетвердой руки разъезжались кто куда, и из-за этого их тоже было крайне сложно разобрать.

Быстро пробежав глазами указания, Дайш спрятал бумагу.

— Хальварес просил что-нибудь передать кроме свитка?

Эфра замялся.

— Что он не прочь бы проститься с тобой перед смертью.

Каменная маска, которую всегда носил наниматель, вдруг дала трещину. Впервые за все время я видела, чтобы на лице у него появились такие эмоции, как грусть и сомнение. Дайш в самом деле хотел пойти в деревню и встретиться со стариком, однако секундная слабость миновала — и вот он уже с привычным бесстрастным выражением покачал головой.