Скованный огонь

Спустя какое-то время Баласар заговорил:

— Похоже, весь мир внезапно приуныл. Плохие вещи происходят, куда ни посмотри.

Кхорин заметил, что когда драконорожденные напивались до отказа, то у них начинал заплетаться язык прямо как у дворфов или людей.

— Ненавижу чувствовать общую картину, — заявил Медраш, — не имея возможности видеть ее. Это — то, из-за чего мы так беспомощны.

— Не все должно быть связано между собой, — ответил Баласар. — Только не так, как ты это видишь. Возможно, просто звезды сошлись или вроде того.

— Нет, есть причина получше, чем эта. Если бы Неистовая Верность снова меня направил, возможно, я бы понял. Но, учитывая мой провал в Лутчеке, наверное, он решил найти себе более толкового последователя.

— Да брось, — застонал меньший драконорожденный. — Молю тебя древом и камнем, не начинай снова ныть об этом.

Кхорин решил сменить тему:

— Чем вы оба займетесь теперь, когда Перра больше не нуждается в ваших услугах?

Баласар ухмыльнулся так, что отблеск его острых зубов было видно даже в темноте.

— Ты уже смотришь на это. Крепкий напиток и мягкий стул. Добавь еще любвеобильную самку или двух — и я готов.

Медраш одарил его раздраженным взглядом.

— Не только Защитники Копья активно сражаются с гигантами. Каждый клан уже отправил или еще отправит собственные отряды. Я пойду с ними, и, думаю, как бы он ни притворялся, этот клоун тоже не останется в стороне.

— О, я подумаю об этом, — ответил Баласар.

— Как скоро вы отправитесь? — поинтересовался Кхорин.

Коричневый драконорожденный заулыбался.

— У меня есть ужасное предчувствие, что этот зануда даже не даст мне протрезветь.

— В таком случае, я бы хотел пойти с вами, если возьмете меня. Только меня. Остальных наемников мне нужно отправить Аоту.

— Конечно, мы возьмем тебя, — ответил Медраш. — Но зачем тебе это?

— Если Тимора мне улыбнется, возможно, вам, драконорожденным, не понадобится много времени, чтобы одержать уверенную победу. И тогда Пыльная Тропа снова откроется, и я окажусь в правильном месте, чтобы этим воспользоваться.

Это действительно было главной причиной. Но также верными были и мрачные рассуждения Медраша об общей картине, которые задели нужные струны в дворфе.

Возможно ли, что паладин был прав? Может есть общая причина у всех несчастий, что поразили королевства вокруг моря Аламбера? Если так, тогда в интересах Братства это понять. И, возможно, если Кхорин задержится с Медрашем и Баласаром и узнает больше о проблемах Тимантера, то у него появятся определенные представления.

Хотя вряд ли. Но, так или иначе, стоило провести здесь еще десять или двадцать дней на всякий случай.

* * * * *

Судя по ледяным прикосновениям и тому, что у них не было проблем с передвижением в темноте, Джесри сделала вывод, что похитители, держащие ее за предплечья и направлявшие, были вампирами. Как только она это поняла, их прикосновения показались ей еще более отталкивающими, но все, что она могла сделать — собраться и терпеть это, пока они шли дальше. Вампиры сняли оковы, подавлявшие ее магию, но было маловероятно, что ее силы помогут ей, когда она ничего не видит, а двое этих существ держат ее.

— Ты все еще в порядке, Лютик? — спросил Гаэдинн откуда-то сзади нее. Несмотря на их тяжелое положение, его тон уже не был печальным и нежным, как это было до прихода вампиров. Теперь голос звучал беспечно, как обычно.

— Все хорошо, — ответила она.

Впереди появился свет, вырвав из мрака пространство туннеля, по которому они шли. Волшебница отметила, что освещение было магическим, серебристым и мягким, но после проведенного времени в темноте ей пришлось прищуриться, будто это было летнее солнце.

Когда ее глаза приспособились, бледные тощие охранники провели ее и Гаэдинна в широкую пещеру с высоким потолком, где сияющие белые шары парили в воздухе и медленно дрейфовали с места на место. Их сияние открыло взору сокровища под ними. Золотые и серебряные монеты наполняли открытые сундуки или же просто лежали кучками и горками на полу. Изумруды, бриллианты, сапфиры, водные звезды и красные слезы лежали разбросанными среди груд драгоценного метала — некоторые свободно, а некоторые — вставленными в ожерелья, кольца и броши.

Это могло бы быть зрелищем достойным того, чтобы вызвать улыбку до ушей на лице у смотрящего или даже заставить глотать слюни жадности, если бы не одно «но». Тела — людей, полуросликов, орков, гоблинов и прочих — разбросанные среди всех богатств. Некоторые были старыми и сгнившими, а другие — достаточно свежими, чтобы кормить шныряющих крыс. Все тела были разорванными и с оторванными головами. От запаха гнили Джесри начало подташнивать.

Внезапно из задней части пещеры появилась фигура. Она была такой огромной, что девушка не могла понять, как она не заметила ее раньше, но действительно словно возникла из ниоткуда. Пораженная, Джесри попыталась отпрянуть, но холодные руки вампиров помешали ей это сделать. У Гаэдинна отвисла челюсть.