Скованный Прометей

— Но не к такому! Или вам уже приходилось сталкиваться со сверхобычным?

Гассан, до этого сидевший прямо, будто меч проглотил, позволил себе прислониться к спинке стула и запустил пятерню в свою пышную бороду.

— В своей жизни я видел всякое, но едва ли смогу найти слова, дабы поведать вам о некоторых вещах.

Улуч Али некоторое время молчал и продолжал испытующе смотреть шпиону прямо в глаза. Тот больше взгляда не отводил. Наконец, паша сказал:

— Ступайте, Гассан-эфенди. Вы поедете в Эдирне и да поможет вам Аллах.

Барбаросса встал, поклонился и вышел.

Улуч Али смежил веки, но едва задремал, как его разбудили. Явился Ибрагим-реис. Вид он имел весьма испуганный.

— Мой господин, солнце село и странности продолжились.

— Что случилось? — недовольно проворчал Улуч Али.

— Едва небосвод потемнел, стал виден Калб-аль-Акраб[18].

— Он и должен быть виден, — раздражённо перебил капитана Улуч Али.

— Да, но в это время года над самым горизонтом. Ты же знаешь, мой господин, он почти сразу скрывается и восходит Ас-Сураййа[19].

— А сейчас, что, не так?

— Не так мой господин. Его высота двадцать три градуса.

— Ты не ошибся? — Улуч Али сел на койке. — Проверил зидж[20]? Чему соответствует эта высота?

— Да, мой господин. В этом году так было в шестой день сафара[21].

— Пойдём.

Они поднялись на палубу. Улуч Али потребовал астролябию, нашёл взглядом звезду и посмотрел на неё через диоптры. Всё верно, Ибрагим-реис не ошибся. Паша провёл в море большую часть жизни и без записей знал, что в это время года Калб-аль-Акраб не должен появляться так высоко после захода солнца.

Всевышний не ускорил время, он перенёс их назад, в шестой день сафара. Если это действительно так, если это не наваждение шайтана, то понятно, куда делся флот кафиров. Он ещё даже не собрался в Мессине.

Шайтан…

Но это было ещё не всё. Стрелка компаса не указывала на Аль-Рукабу[22]. Вместо положенных трёх градусов звезда отклонилась на все шестнадцать и теперь правильнее было Полярной звездой называть не её, а Аль-Кохаб, как это было тысячу лет назад, когда эта звезда и получила своё имя[23].

Паша Алжира решил, что верно повредился рассудком. Он поднял растерянный взгляд на капитана. В глазах Ибрагима плескался ужас. Его помощник, стоявший рядом, вполголоса торопливо молился.

Улуч Али с трудом поборол оцепенение.

— Подать сигнал Кари Али и Алемдару-паше. Пусть немедленно прибудут сюда.

Ибрагим кивнул.

Помигали кормовым фонарём, прикрывая и открывая его щитами. Наблюдатели на двух крупнейших после "Аль-Бахт" галер сигнал не проспали. "Аль-Муджахид" шейха Кари Али и "Аль-Зафира" Алемдара-паши, заместителя бейлербея Алжира, поочерёдно приблизились к корме флагманской галеры, и капитаны перешли на неё. На совет позвали так же Махди Аль-Джабира, ибо он слыл весьма образованным мужем.

Алемдар-паша, напряжённый будто лук, не спрашивал, зачем его вызвали. Он и его люди тоже обратили внимание на странное положение звёзд. Шейх Кари Али выглядел более спокойным, но перебирал чётки быстрее обычного, что так же выдавало волнение.

Улуч Али быстро обрисовал суть дела. Во время его речи Алемдар-паша мрачно кивал, а шейх, известный алжирский богослов и знаменитый воин, приглаживал седую бороду. От Улуч Али не укрылось, что пальцы шейха чуть дрожат. Кари Али был почти на десять лет старше паши Алжира, но все знали, что он крепок телом и до сих пор лично участвует в сражениях. Так было и в минувшей битве.

— Если это наваждение, ниспосланное шайтаном… — начал было Алемдар-паша.

— …то мы должны сообща усердно молиться, — перебил его шейх, — ибо сказано: "Придерживайтесь большинства и остерегайтесь разделения! Воистину шайтан бывает с одним, а от двоих он бывает дальше". Скажи: "Господи! Я прибегаю к тебе от наваждений шайтана".

— Твои слова, почтенный Кари Али можно истолковать и так, что шайтан не в силах сотворить подобный морок сразу для тысяч правоверных, — заметил Улуч Али.

— Воистину так, — кивнул шейх.

— Стало быть, это не его козни, а воля Аллаха?

— На всё воля Всевышнего, — подтвердил шейх.

— Но раз это так… — пробормотал Алемдар-паша, — раз мы не сошли с ума, звёзды и глаза не обманывают нас, какое же можно дать всему этому объяснение?

— Махди, что ты можешь сказать об этом? — спросил Улуч Али.

— Мой господин, я всего лишь скромный врач, — опустил взгляд Аль-Джабир, — не звездочёт и даже не моряк…

— Не скромничай, — перебил его паша, — я прекрасно знаю, что ты прочитал множество книг не только об исцелении болезней, но и о природе вещей.

— Что ж, насколько мне известно, с тех пор как люди обратили свой взор на небо, и записали законы движения звёзд, установленные Аллахом, те никогда не нарушались, — сказал врач.

— Не хочешь ли ты сказать, Аль-Джабир, что законы звёзд незыблемее воли Всевышнего и даже он не в состоянии изменить их? — недобро прищурился шейх. — Будь осторожен, костоправ, ты ведёшь опасные речи.