Скованный Прометей

— Твой человек убийца и будет казнён, — отрезал полемарх, выслушав просьбу.

— Я согласен с тобой, уважаемый, — кивнул Каэтани и тут же придумал ответ, — но он не мой человек. Он из тех, кто напал на Навпакт. Я так же обвиняю его в убийствах, но он мне нужен живым ради дознания. Я готов щедро заплатить за него.

Каэтани развязал тяжёлый кошель и вытащил дублон с гербом Филиппа Габсбурга.

Они не верили. Онорато и сам понимал, что выглядит нелепо. Так просят за друга, а не за врага. Архонты снова начали допрашивать Каэтани о стране, из которой тот прибыл, хотя о ней он уже говорил накануне, назвав себя прибывшим из Испании. Про Испанию местные слышали от карфагенских купцов, но только то, что есть далеко на западе такая земля и оттуда карфагеняне плавают к ещё более далёким Касситеридам за оловом. Ну и ещё то, что халибское железо[31] испанцы делают лучше, чем сами халибы.

Онорато немедленно продемонстрировал турецкую саблю и шлем. Полемарха сие впечатлило куда больше золота, но он уже понял, что пришелец готов заплатить за пленного очень дорого, а значит нельзя продешевить.

В препирательствах и взаимном прощупывании прошло часа четыре. С Каэтани уже пот катил градом, а голова трещала так, будто её сдавливали тисками. К концу этой пытки смысл слов архонтов он уже скорее угадывал, нежели понимал.

Архонты согласились отдать Вибору. Каэтани пообещал не позднее, чем через день убраться из Акарнании.

Привели связанного Диего. Каэтани хотел было допросить мориска чуть ли не прямо за воротами, дабы не повторять своей ошибки, но понял, что не получится. Выглядел Вибора прескверно, еле переставлял ноги. Избит до полусмерти. Каэтани понял, что от казни преступника архонтов удержали всё те же вести из Навпакта. Тоже решили заняться дознанием. Вот только пленник им достался немой. Диего не говорил даже на новогреческом.

За полмили до лагеря их встретил встревоженный Франсиско Переа с двумя десятками солдат.

— Что случилось? — издали крикнул Каэтани.

— Ваша светлость, делла Ровере уходит!

— Как уходит?

— Объявил, что уходит на Сицилию и дальше в Рим. Домой. Что все мы тут сошли с ума и когда он достигнет Сицилии, морок рассеется. Риваденейра удерживает дона Хуана, тот порывается маркиза повесить. Маркиз подговорил Моретто и Гарибалдо и ещё захватил одну из турецких галер. Пока лаются. Думаю, скоро начнут стрелять.

— Fottuto pezzo di merda! — зарычал Каэтани. — Fottuto frocio! За мной! Бегом!

Он опоздал. Побоище в лагере началось и закончилось очень быстро. Каэтани успел увидеть две удалявшихся галеры. Не четыре, две.

На берегу лежало два десятка трупов. Над одним из них стояли несколько офицеров и капитанов, во главе с де Коронадо. Каэтани узнал в лежавшем человеке Бартоломео Серено.

— Жив? Ранен? — крикнул герцог.

Мрачный Хуан Васкес помотал головой.

— Наповал. Ублюдок выстрелил в упор, когда Бартоломео пытался задержать его, — де Коронадо повернулся и указал на два других тела, — этих зарубил фон Майер, чёртов колбасник, чтоб чёрти для его жопы вертел побольше подобрали. Ну а дальше пошла стрельба и мясорубка. Ещё человек тридцать раненых…

— Людей Гарибалдо мы разоружили, — тихо сказал Хуан де Риваденейра, — его самого связали. А Моретто ушёл.

— Франсиско сказал, что ублюдок захватил ещё турецкую галеру, — пробормотал Каэтани, опустившись на колени перед заместителем.

Де Коронадо кивнул.

— Он пытался утянуть её на буксире за "Пьемонтессой", но "Журавль" стоял очень удачно. Первым же залпом из всех стволов упокоил. На дне она. Тех, кто выплыл, повязали.

"Журавль" под командованием Луиджи де Хереда охранял выход из гавани. Пушки у него были заряжены. Но выстрелить второй раз венецианцы не успели. Делла Ровере и сицилиец Оттауриано Моретто вместе со всеми ландскнехтами сумели вырваться. Второй сицилиец, Николо Гарибалдо, попался.

Сицилийцы, германцы… Испанцы и венецианцы за делла Ровере не пошли. Маркиз подбил на мятеж только сицилийцев (что, в общем, объяснимо), а также наёмников Дориа, оказавшихся подле галер Каэтани в тот миг, когда Паоло…

Онорато обвёл взглядом обступивших его плотным кольцом людей и увидел бледного Сиракузца.

— Вы не пошли за своим патроном? Почему?

— Он сошёл с ума, — прошептал Бои, — и я не верю, что он вернётся домой. Вы знаете причину…

Каэтани молча мотнул головой, как бы говоря: "Ни слова больше".

— Дон Онорато, — обратился к герцогу Хуан Васкес, — он захватил часть припасов. Прикажете преследовать мерзавца?

— Нет, — покачал головой Каэтани, — нет…

5. Трофей Тимолеонта

Патры

— Как ты несёшь, олух, как ты несёшь?! Побьёшь все амфоры! — возопил краснолицый толстяк, перегнувшись через борт пришвартованного у пирса судна. — Дропид, куда ты смотришь?

Бритоголовый, кряжистый надсмотрщик в кожаной безрукавке, оскалился, выхватил из-за пояса кнут и стегнул одного из рабов, что вереницей спускались по шатким сходням на борт здоровенного "круглого" корабля. Рабы тащили амфоры и тот, кого ударил надсмотрщик, едва не выронил свою ношу. Купец, увидев это, заверещал ещё сильнее, только уже на Дропида.