Скрепы нового мира (Анизотропное шоссе, Iii)

Не сильно задумываясь, я резко ударил по сжимающей пистолет руке. В лицо хлопнул оглушающий выстрел, глаза засыпало пороховой сажей, но чертова пушка все же вылетела из ослабевших пальцев.

- Психический! - мотнула головой Саша, не отвлекаясь от приматывания к ране оторванных от Михайловской толстовки рукавов.

Струйка холодного пота потянулась между моих лопаток: "а он не шутил!" Вслух же только рявкнул: - А ну, боец, живо взял себя в руки! Твоя жизнь нужна мировой революции!

Помогло. Или, скорее, сказалась потеря крови. Иван бессильно привалился к нижней полке, а я, наконец-то, смог добраться до окна. Состав явно притормаживал, и меня это страшно беспокоило.

Хватило одного взгляда:

- Станция видна! Вырвались!

- Водки налей, - не дала мне отвлечься Александра. - Надо его хоть как-то обезболить.

Я сорвал сургуч с горлышка оставленной на вечер казенки, набулькал до краев стакан.

- Держи.

- Врача, врача, врача! - рыдала супруга Ивана.

- Попробую.

Отвалил от дверей сымпровизированную баррикаду, почесал затылок, разглядывая две рваные дырки как раз напротив нашего лежбища. Впору истерить, однако перегруженный эмоциями мозг решил принимать происходящее вокруг не иначе как компьютерный шутер. С нечеловеческим спокойствием я увернулся от мечущейся по коридору тетки с выдранной скулой, перешагнул через залитого кровью и дерьмом, но еще дергающего в агонии ногами красноармейца. Заглянул к соседям, отметил ревущих над телом матери детей. Слепая случайность не щадила никого, верно, две трети пассажиров так или иначе попали под бандитские пули.

- Саша, пойдем, - вернулся я в купе. - Нынче в вагоне самый главный врач - это ты.

Следующие несколько часов прошли в кровавом аду. Саша перевязывала, я держал, успокаивал, поил всех, и раненых, и родственников, и просто попутчиков. Сперва водкой, потом лауданумом,**** который местный фельдшер притащили из станционного медпункта. Если раскинуть на весь поезд - то мы отделались легко. Десяток убитых, полсотни раненных. Почти все - из нашего купейного. В общие вагоны, где ехало много местных, террористы не стреляли. По этой же причине, вероятно, не пустили состав под откос.

К полуночи единственный на весь поселок Калинина врач прооперировал Ивана, из выживших, он оказался одним из самых тяжелых. Саша ассистировала, в дикой антисанитарии, при свете керосинок, но все равно, относительно успешно. То есть ногу наш новый товарищ, конечно, потерял, зато жизнь - сохранил. Попутно я постарался выбить из головы Ивана заскок про калек. Никуда жена от одноногого не сбежит, а и сбежит - так сама дура; советские бабы, после мясорубки Великой да Гражданской, не особо разборчивы до полного набора конечностей. Был бы на месте "главный" орган, остальное - приложится.

Весь следующий день мы отмывались и стирались в позаимствованной со скотопоийлки колоде, каждую минуту оглядываясь, как бы злосчастный поезд не укатил в Баку без нас. Со стороны Грозного движение встало напрочь, оборвалась телеграфная связь. Пошли слухи, один страшнее другого. Гарнизон поселка - целая рота, усиленная парой кургузых пушчонок, - ощетинился обороной на станции. Туда же перебрался импровизированный госпиталь и местный партактив с семьями. Наш состав стоял, как пришел, на главном пути, все ждали распоряжений начальства по замене паровоза. Тот, что тащил состав от Новороссийска, горцы расколотили на изумление качественно, до поселка мы докатились скорее по инерции, чем на локомотивной тяге. Скорее всего, у бандитов против "максимки" нашелся свой пулемет, и надо признать большой удачей, что купейный вагон не стал его основной целью.

Ближе к утру какой-то высокий железнодорожный чин сообразил загнать встречный эшелон цистерн в тупик, а освободившийся паровоз отдать начавшим звереть пассажирам. Мы тепло распрощались с решившими возвращаться в Новороссийск ребятами, девчата чуток всплакнули. А потом мы вселились в общий вагон - иного выбора не осталось. Теснота еще хуже, чем на старте с Тихорецкой, смрад сильнее, ругань и крики детей - страшнее. Настоящая пытка, даже соловецкий этап мне дался куда как легче.

Похожий на средневековую крепость вокзал Баку мы встречали на подножке, в нетерпении, так, верно, мечтали ступить с борта Мейфлауэра на землю Нового Света пуритане из Плимута. После полутора суток в душегубке, без нормальной еды и сна, в сердце стучала одна единственная на двоих мечта - добраться до ванны с чистой водой, выскоблить из кожи и волос пот, гряз, насекомых. А после - уснуть на чистом белье. И пусть все ГПУ подождет!

\\\*Восстания на северном Кавказе в конце двадцатых - начале тридцатых шли фактически непрерывно. Крупные силы РККА при поддержке артиллерии подавляли сопротивление в Чечне, Дагестане и русских надтеречных районах в 1929 году, в 1930 году в 1932 году...\\\