Скрепы нового мира

— Уважаемый, правь к Праге, ну, которая нынче Моссельпром, — громко, в расчете на слух филера, распорядился я. — Да поживее!

— Там обеды вкусны, — поддержала меня Саша расхожей цитаткой Маяковского, — Пиво не мутно!

Через час, надежно избавившись от слежки и сменив двух лихачей, мы добрались до Ходынки.[151] Внешний вид главного аэропорта СССР меня изрядно напугал — он представлял собой набор разномастных избушек, стоящих в рядок между дорогой и полем. Единственное, что хоть как-то выдавало принадлежность места к авиации — низкая, смахивающая на мавзолей с окнами «башня» диспетчерской. Идея улететь из подобной деревни прямо за границу попахивала Босхом. Только вбитое 21-ым веком доверие к авиатранспорту удержало меня от немедленного разворота — на электричку до Братовщины, в нежданные гости к Бабелю или Кольцову.

К счастью, первое впечатление оказалось обманчивым. Несмотря на вечер, грохочущие винтами самолеты один за другим останавливались перед избушкой-терминалом, высаживая и принимая пассажиров. Персонал таскал туда-сюда багаж и мешки с почтой прямо по дороге, между припаркованных на обочине пролеток и автомобилей. Избушка-столовая манила запахом подгорелого постного масла. Командировочные и транзитники в немалом числе курили у бочки с водой, вкопанной перед крыльцом избушки-зала-ожиданий. А далеко в стороне, под светом ярких электрических фонарей, за гигантской кумачовой перетяжкой «Даешь аэровокзал к годовщине Великой Революции», спешно достаивалось новое, огромное здание из стекла и бетона.[152]

В избушку-кассу мы протолкались не без труда, желающих приобрести билеты в крохотный вестибюль набилось немало.

— Вот оно, — я торжествующе упер палец в прибитый прямо к бревнам стены перечень воздушных сообщений. — Компания «Дерилюфт», линия Москва — Смоленск — Каунас — Кенигсберг — Берлин, самолет Дорнье Меркур, ежедневно, вылет в семь утра! Транзитную визу, без сомнений, литовцы нам дадут на месте. Остановка в триэсэрии всего лишь одна, в Смоленске с девяти до десяти. Мы будем за границей раньше, чем спохватятся на Лубянке!

Счастье щерилось в тридцать два зуба недолго; через полчаса затянутая в строгий форменный костюм кассирша жестко приземлила наши надежды на землю:

— На ближайший Дерилюфт билетов нет!

Мое сердце пропустило удар, пересиливая отказывающий голос, я уточнил:

— Это который завтра с утра?!

— Да, все уже продано, — девушка даже не стала заглядывать в лежащие перед ней таблицы. — Могу предложить два места на среду, через неделю.

— Как жаль, кгх-кгх! — за притворным кашлем мне кое-как удалось скрыть поистине смертельное разочарование. — Неужели нет совсем никаких вариантов?

— Если хотите прокатиться непременно на самолете, летите до Ленинграда, а дальше на поезде, — несколько странно истолковала мое желания кассирша. — Хотя ночным скорым все равно выйдет удобнее. Или попробуйте через Минск, так даже быстрее, — она пробежалась остро очиненным карандашом по листам своих бумаг. — Вылет в тринадцать десять.

— Спасибо большое, подумаю, — отвалился я от окошечка.

Бледная, ошеломленная отказом, Саша молчала, в уголках ее глаз блестели слезы.

— Мы непременно прорвемся, — я стиснул в своих руках ее мертвенно-холодные ладони. — Уверен, выход есть, нам всего лишь надо его разыскать!

— Поедем к Бабелю? — смущенно улыбнулась Саша, стараясь не пустить по щекам мокрые дорожки.

— Погоди! Долететь до Минска, пока никто не спохватился, вообще-то идея вполне здравая. По крайней мере, оттуда на порядок легче выдвинуться в сторону границы. Или есть место получше?

Я метнулся к расписанию, пробежал по сточкам:

— Ташкент, Тифлис, Сталинабад, Иркутск, Риддер, хм, это где интересно, Сочи, так… а это что такое? Через Баку и Пехлеви в Тегеран?![153] Блюмкин, помнится, мне все уши прожужжал рассказами о своей героической роли в деле персидской революции. Советских спецов и чекистов там, конечно, болтается до хрена и более, но тем лучше, мы никого не удивим. Да и виза не нужна, насколько я понял Якова в свое время, приезжих без проблем регистрируют на месте.

— А как мы из Тегерана выберемся? — попробовала возразить Саша.

— Хоть на верблюдах до Залива! — отмахнулся я от вопроса. — Пойдем скорее, займем очередь кассу, только не к той девушке, что отказала с Дерилюфтом, а в соседнюю.

Продавать билеты до названного из осторожности Баку нам отказались, но совсем не по причине их отсутствия, а из-за банального незнания ситуации дальше Харькова. То есть линия недавно присоединенного к Добролету общества Укрвоздухпуть в природе однозначно существует, самолеты летают регулярно, но вот билеты все же необходимо приобретать на месте. Страшно недовольное лицо я изобразить перед кассиром не забыл, однако на самом деле изрядно обрадовался — чем больше бардака, тем лучше, главное выбраться из Москвы до того, как на Лубянке поймут — контра просочилась мимо загребущих лап.