Скрипаль. Березовский. Пешки в большой игре

Пауэрс не мог воспользоваться катапультой и тому имелись причины. Его зажало между приборной панелью и сиденьем. Но была и другая, более веская причина, и она состояла в том, что в механизм катапульты было заложено взрывное устройство. В ЦРУ страховались от возможного провала и не желали оставлять живого свидетеля. О взрывчатке Пауэрсу за несколько минут до полета по секрету сообщил один из техников. В герои посмертно пилот самолета-шпиона не рвался и отчаянно боролся за жизнь. На 10-ти километровой отметке ему, наконец, удалось освободиться из захвата, открыть фонарь кабины и на высоте около 5 километров выпрыгнуть с парашютом. Он приземлился на картофельном поле, неподалеку от поселка Косулино и оказался в руках местных жителей. Они, разобравшись, что перед ними не «свой», дали шпиону несколько пинков и передали его сотрудникам Свердловского управления КГБ.

Последующие четыре дня Вашингтон хранил гробовое молчание. В Белом доме и Лэнгли полагали, что Пауэрс взорвал себя и разведывательную аппаратуру.

И тогда заговорила Москва. 5 мая 1960 года в 6:00 знаменитый диктор Юрий Левитан на весь мир объявил о важном заявлении главы советского государства. С ним выступил Хрущев. Он обвинил «американские агрессивные круги в провокации и попытке срыва парижской встречи в верхах». В подтверждение своих слов он сообщил о «сбитом советскими ракетчиками американском самолете-шпионе».

Спустя время, последовало невнятное разъяснение руководства НАСА — Национального управления по аэронавтике и исследованию космического пространства (National Aeronautics and Space Administration). Его глава заявил:

«…Один из самолетов типа U-2, которые, начиная с 1956 года, занимаются научными исследованиями высоких слоев атмосферы, метеоусловий и направления ветра, пропал без вести во время полета над территорией Турции в районе озера Ван. За минуту до исчезновения пилот успел сообщить по радио, что испытывает недостаток кислорода».

От этого неуклюжего объяснения Хрущев не оставил камня на камне. 6 мая он снова выступил по радио и поверг в шок руководство США. На этот раз глава советского государства заявил:

«…летчик живехонек и не рыпается».

Вслед за этим в Белый дом из Кремля поступило официальное заявление. В нем говорилось:

«…Советское правительство на заседании Верховного Совета СССР сделало заявление, что пилот сбитого самолета находится в Москве… Гарри Пауэрс дал исчерпывающие показания… В распоряжении советских властей имеются неопровержимые доказательства шпионского характера полета…»

Руководство США по-прежнему продолжало хранить молчание.

В течение трех последующих месяцев следователи КГБ и Главной военной прокуратуры вели расследование по факту нарушения воздушного пространства СССР и ведения шпионской деятельности гражданином США Пауэрсом. В ходе него были получены убедительные свидетельства враждебных действий правительства США. Это подтверждалось как показаниями самого Пауэрса, так и вещественными доказательствами — разведывательной аппаратурой, находившейся на борту самолета «U-2».

19 августа 1960 года состоялось заключительное заседание Военной коллегии Верховного Суда СССР. На нем было признано: действия Пауэрса, а в его лице правительства США,

«…в условиях, когда некоторые государства располагают ядерным оружием и средствами почти молниеносной доставки его к цели, агрессивный акт, предпринятый Соединенными Штатами Америки 1 мая 1960 года против Советского Союза, относится к преступлениям, которые ставят под угрозу безопасность всего человечества и могут привести к тягчайшим последствиям для всего мира».

Выслушав прения всех сторон, суд приговорил Пауэрса к 10 годам лишения свободы, с отбыванием первых трех лет в тюрьме.