Читаем Скрипка 2 "Виконтесса Альквалонде" (СИ) полностью

С каждым днем становилось все хуже и хуже. Что-то неотвратимо гадкое и склизкое зависло в воздухе и не давало дышать полной грудью. И это чувствовалось почти повсеместно. В каждом уголке дворца. Что это было? Никто даже не догадывался, но с каждым разом совет оборотней становился яростней, злее и грубее. Вот и сегодня произошло что-то из ряда вон выходящее, и теперь молодой оборотень боялся сделать что-то не так, чтоб навлечь на себя очередной гнев советника нан Лавика которому доставляло удовольствие измываться над всеми если этого не видит король. Он был садистом чистой воды, это читалось по его глазам, что так сверкали в те моменты, когда он унижал свою добычу, простыми словами залезая в самую душу и круша там покой.

Услышав очередной крик, молодой секретарь дернулся и обернулся на дверь в надежде, что эти баталии скоро закончатся. Но, увы и ах ничего такого не произошло и, вернувшись к бумаге, на которой уже накапало несколько капель чернил, он тихо выругался, скомкал лист и бросил его в ведро, в котором уже лежала большая горка его собратьев. Взяв очередной лист, и занеся над ним руку с пером, он застыл, почувствовав, что что-то неуловимое изменилось в эту секунду. Дышать стало легче, и даже душный спертый воздух приемной словно исчез, принося после себя прохладу леса.

Подняв голову в проем коридора, что находился как раз напротив его стола, он замер. Как в замедленной съемке он увидел как по ковровой дорожке, что глушила каждый шаг, к нему шла компания во главе с молодой необычно одетой красивой женщиной в ореоле золотого света. Она словно светилась из нутрии, разнося вокруг себя спокойствие и негу. Именно от нее исходили те флюиды, что так необходимы были молодому мужчине в эту секунду. Вдохнув полной грудью свежего воздуха он так и не смог оторвать от этого видения своих глаз и все так же пялился на нее, при этом, забыв закрыть рот и убрать руку с пером от бумаги, куда опять накапала очередная порция чернила беспощадно испортив и этот лист.

Подойдя ближе, видение что-то сказало, но секретарь ничего не услышал, в уши словно ваты набили и только после того как незнакомка помахала перед его глазами рукой затянутой в ажурную перчатку он отмер, сморгнул, сморгнул еще раз, закрыл рот, и только сейчас увидел что вокруг нее стоят еще и оборотни. Два лиса и пропавший советник мар Моддан, которого так рьяно искал нан Лавик.

- Нъер мар Моддан! Куда вы пропали? Вас обыскались уже. Совет давно начался, а вас нет, - не отойдя от шока, выпалил секретарь и только потом понял свою ошибку. Не к тому он существу обратился. Оборотень нахмурился, как и все мужчины стоящие в этой странной компании и только женщина мило улыбнувшись, протянула руку и, вынув перо из рук, поставила его на подставку.

- Вы испачкали лист, - прокомментировала она свои действия, пожав плечами на вопросительный взгляд оборотня проследившего за ее действиями. Он только сейчас увидел свою оплошность и в очередной раз выругавшись, скомкал бумагу, отбросив ее в мусорное ведро.

- Здравствуйте, - снова проговорила женщина, все так же мило улыбаясь и следя за секретарем своим зелено-голубым взором, что так манил его и не давал оторваться от этого видения. Она была одета в небесно голубое строгое элегантное платье, без каких либо бантиков и рюшечек что так "рьяно диктовала мода", как выражалась его бывшая пассия, обожавшая все эти излишества, и городившая их везде, куда могла прилепить.

- Здравствуйте, - на автомате произнес он.

- У нас приглашение к королю, - проговорила она и протянула бумагу.

***

Было забавно наблюдать за реакцией посетителей дворца, особенно женской его половиной, когда мы только шагнули из портала находящегося в огромнейшем холле, и предназначавшегося для приближенных к королю. Все таращили глаза и тут же обсуждали мой наряд если было с кем обсуждать. Еже ли такой кандидатуры не находилось то ее тут же находили и прикрывшись веерами перешептывались все так же не спуская с меня глаз. Ами чтоб не выделяться приняла образ собаки и теперь тенью следовала за мной по пятам, не отставая ни на шаг прикрываемая двумя лисами.

По советам Сары и под приглядом своих подопечных мне выбирали наряд часа два, чтоб он соответствовал и рангу и погоде и поводу посещения дворца. Поэтому выбор остановился на строгом, элегантном платье голубого цвета из атласа, с пышными многоярусными фалдами, что тянулись за мной и придавали скользящий эффект походке. Так же забежав в сокровищницу и выбрав небольшой комплект из неброского колье, серег, браслета и нескольких колец, с камнями сапфира и россыпью бриллиантов, я завершила свой образ виконтессы. На голове красовалась заколка с перьями и камнями в тон к остальным драгоценностям.

Так что, попав во дворец никто, не остался равнодушен к моей персоне и все проходящие мимо сворачивали шею, чтоб посмотреть, кто же такой посетил их обитель.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Аламут (ЛП)
Аламут (ЛП)

"При самом близоруком прочтении "Аламута", - пишет переводчик Майкл Биггинс в своем послесловии к этому изданию, - могут укрепиться некоторые стереотипные представления о Ближнем Востоке как об исключительном доме фанатиков и беспрекословных фундаменталистов... Но внимательные читатели должны уходить от "Аламута" совсем с другим ощущением".   Публикуя эту книгу, мы стремимся разрушить ненавистные стереотипы, а не укрепить их. Что мы отмечаем в "Аламуте", так это то, как автор показывает, что любой идеологией может манипулировать харизматичный лидер и превращать индивидуальные убеждения в фанатизм. Аламут можно рассматривать как аргумент против систем верований, которые лишают человека способности действовать и мыслить нравственно. Основные выводы из истории Хасана ибн Саббаха заключаются не в том, что ислам или религия по своей сути предрасполагают к терроризму, а в том, что любая идеология, будь то религиозная, националистическая или иная, может быть использована в драматических и опасных целях. Действительно, "Аламут" был написан в ответ на европейский политический климат 1938 года, когда на континенте набирали силу тоталитарные силы.   Мы надеемся, что мысли, убеждения и мотивы этих персонажей не воспринимаются как представление ислама или как доказательство того, что ислам потворствует насилию или террористам-самоубийцам. Доктрины, представленные в этой книге, включая высший девиз исмаилитов "Ничто не истинно, все дозволено", не соответствуют убеждениям большинства мусульман на протяжении веков, а скорее относительно небольшой секты.   Именно в таком духе мы предлагаем вам наше издание этой книги. Мы надеемся, что вы прочтете и оцените ее по достоинству.    

Владимир Бартол

Проза / Историческая проза