Скрипка, деньги и «Титаник». История скрипачки, продававшей мечты и обман

Он ставит коробку на землю и достает из нее ворох черных вещей из мягкой ткани. Разворачивает одну – это спортивная куртка с кожаными рукавами, на такие старшеклассники, состоящие в спортивных командах, нашивают свои награды и знаки отличия. Первая куртка достается Патрику, и тот, надев ее, красуется перед нами. Когда он поворачивается спиной, мы видим вышитую надпись курсивом: «Боже, благослови Америку», турне 2004 года. (Позднее мы незаметно сунем наши куртки в багажное отделение трейлера, но Патрик будет еще долго с гордостью носить свою; он так полюбит ее, что Композитор закажет для него несколько рубашек-поло с логотипом турне.)

Мы все надеваем куртки. Композитор делает групповой снимок.

– Вот теперь мы похожи на настоящую группу на гастролях, – говорит он. – На настоящих музыкантов.

«Боже, благослови Америку», турне 2004 года

Норфолк, Виргиния

Композитор бегает по пляжу, рискуя намочить в атлантическом прибое свои кроссовки. Я сижу на гостиничном полотенце, расстеленном на песке, смотрю на него и пишу дневник. Просмотрев предыдущие страницы, понимаю: там сплошь записи о чудачествах Композитора. Он печет торт, и тот оказывается в мусорке. Он ест одни только яблоки и хлопья для завтрака, размоченные в кашу. Он не знает Пятую симфонию Бетховена. Он танцует вальс. Бегает трусцой в концертном костюме. Улыбается, как велоцираптор, и сердится, если мы не улыбаемся. Его любимая цитата из фильма «Это – Spinal Tap»: «Между умом и глупостью – тонкая грань».

Но мне-то какая разница? Какое мне дело до его чудачеств? Я не собираюсь раскрывать его «аферу», если можно так назвать то, чем мы занимаемся. Мой дневник не расследование под прикрытием.

Я смотрю на раскинувшийся передо мной Атлантический океан. Нет, здесь что-то другое. Что-то большее. И это не дает мне покоя. Я что-то упускаю в нем и его музыке. И должна продолжать искать, пока не найду.

Я делаю подсчеты в дневнике: еще 2 месяца в пути, почти 5000 километров, 37 городов, 27 концертов – и я окажусь на берегу Тихого океана.

Часть II. В море

Дайте ребенку музыкальный инструмент, и он никогда не возьмет в руки оружие.

Доктор Хосе Антонио Абреу, основатель Национальной системы юношеских оркестров Венесуэлы

Правда состоит в том, что я не могу вас обманывать – никого из вас. Это попросту нечестно по отношению к вам и ко мне. Самое гнусное преступление, которое я мог бы вообразить, – это обирать вас, притворяясь, будто мне на сто процентов весело. Порой перед выходом на сцену я чувствую себя как клерк, отмечающийся в офисе, что пришел без опозданий. Что я только ни делал для того, чтобы начать ценить свою работу (и я ценю ее, Бог свидетель, но этого мало). Я, безусловно, ценю тот факт, что мы повлияли на многих людей и сумели развлечь их.

Из предсмертной записки Курта Кобейна

«Боже, благослови Америку», турне 2004 года

Из Шарлотта в Джексонвилл

Мы въезжаем на территорию, где свирепствует ураган «Чарли». Стены трейлера сотрясаются от ветра и дождя. Мы находимся в зоне действия торнадо, и я не свожу глаз с небосклона. Ким читает очередной христианский триллер, и на ее ясном лице нет ни следа тревоги: Иисус, если что, подстрахует. Харриет, надев наушники, успокаивается своим «терапевтическим» сборником песен: «Дигабл Плэнетс», «Джефферсон Старшип», Барбра Стрейзанд. Композитор сидит в кабине с Патриком, опустив стекло с пассажирской стороны. Он высовывается под ливень, подставляя лицо обжигающим струям воды и глядя на дорогу, остающуюся позади. С приоткрытым ртом и высунутым языком он больше всего походит на пса, радостно выглядывающего в окно автомобиля и всем своим видом будто говорящего: «Как же это здорово!»