Скрюченный домишко

- О, неужели вы не поняли? - нетерпеливо спросила она. - Мы с мужем с_в_о_б_о_д_н_ы_ - наконец-то свободны! Неужели вы не поняли: долгие годы Роджер был несчастен - совершенно _н_е_с_ч_а_с_т_е_н_?! Его никогда не тянуло к бизнесу. Он любит лошадей, коров и бесхитростную деревенскую жизнь. Но он обожал своего отца - они все его обожали. Вот что неладно в этом доме: слишком уж тут сильно чувство семьи. Не хочу сказать, будто старик был тираном, который терзал и запугивал своих детей. Вовсе нет. Он дал им деньги и свободу. Но он был им предан всей душой. А они были преданы ему.

- Разве это плохо?

- Думаю, да. Когда дети вырастают, родители должны отойти в сторону, вычеркнуть себя из их жизней, _з_а_с_т_а_в_и_т_ь_ их забыть себя.

- Заставить? Довольно крутая мера, вы не находите? Разве принуждение не одинаково неприемлемо в любой форме?

- И если он не смог стать для своих детей _т_а_к_о_й_ личностью...

- Но ведь он _б_ы_л_ личностью, - заметил я.

- Да. И слишком сильной для Роджера. Роджер преклонялся перед отцом, выполнял все его прихоти. Он хотел быть достойным сыном своего замечательного отца. И не мог. Мистер Леонидис передал ему свою радость и гордость - фирму по поставкам. И Роджер отчаянно пытался не ударить в грязь лицом. Но у него нет никаких способностей к предпринимательству. В деловых вопросах Роджер - скажем прямо! - просто дурак. И это разбивало его сердце. Долгие годы бедняга страдал, видя, как дела фирмы неуклонно катятся под гору, из кожи лез вон, пытаясь поправить положение. Он постоянно носился с какими-то "блестящими" идеями и проектами, которые всегда с треском проваливались... Это ужасно - из года в год осознавать себя неудачником. Вы не представляете себе, как Роджер был несчастен все это время! А я очень даже хорошо представляю. - Клеменси снова повернулась ко мне: - И вы действительно могли предположить, что Роджер убил отца из-за денег?! Ведь это просто... просто нелепо!

- Теперь я это понимаю, - смущенно признался я.

- Когда Роджер узнал, что фирма находится на грани банкротства, он впервые за долгое время вздохнул облегченно. Да-да! Его волновала единственно реакция отца - и больше ничего. И он с радостью и надеждой глядел в наше с ним будущее. - Лицо женщины дрогнуло, и голос ее смягчился.

- И куда вы собирались ехать?

- На Барбадос. Там недавно умерла моя дальняя родственница. Она оставила мне крохотное поместье - о, действительно крохотное! Но по крайней мере есть куда ехать. Пусть мы жили бы очень бедно, но зарабатывать себе на хлеб мы всегда сумели бы. И там мы были бы одни, вдали от всех Леонидисов... - Она вздохнула. - Роджер смешной. Он всю жизнь беспокоится о том, что мне не хватает денег. Наверное, леонидисовское отношение к богатству слишком глубоко засело в его сознании. Мы с моим первым мужем жили очень бедно, и Роджер считает, что я благородно приносила себя в жертву! И он не понимает - именно тогда я и была счастлива, по-настоящему счастлива! И все же... я никогда не любила Ричарда так сильно, как люблю Роджера.

Глаза Клеменси были полузакрыты. Я почти физически ощущал силу ее сдержанной страсти.

Наконец она открыла глаза и посмотрела на меня:

- Так что, вы видите, я никогда никого не стала бы убивать из-за денег. Я _н_е _л_ю_б_л_ю_ деньги.

И она имела ввиду именно то, что говорила. Клеменси Леонидис относилась к тем редким людям, для которых деньги ничего не значат, которые не любят роскошь, предпочитают ей суровую простоту обстановки и подозрительно относятся ко всякого рода приобретениям.

Но все же для многих деньги хоть и не имеют ценности сами по себе, но важны как средство, дающее силу и власть.

- Вы можете не желать денег для себя, - осторожно сказал я. - Но ведь их можно вложить в важные и интересные предприятия - например, в научные исследования.

Мне казалось, Клеменси должна быть фанатически предана науке, но она ответила:

- Не думаю, что вложения капитала в науку приносят особую пользу. Стоящие открытия обычно делаются по вдохновению энтузиастами, преданными идее людьми. Дорогое оборудование и тщательная подготовка к экспериментам не так эффективны, как вы полагаете. Вложенные в науку деньги попадают, как правило, не в те руки.

- Вам не жаль будет бросать работу? Вы ведь не передумали ехать на Барбадос?

- О, конечно, мы отправимся туда, как только полиция позволит нам это сделать. Нет. Мне совсем не жаль бросать работу. Я ненавижу бездействие, но на Барбадосе это мне не грозит. - И она добавила с тревогой: - О, скорей бы все утряслось, чтобы мы могли спокойно уехать отсюда!

- Клеменси, а у вас есть какие-нибудь подозрения насчет личности убийцы? - спросил я. - У вас наверняка должны быть какие-то догадки.

Клеменси искоса бросила на меня странный взгляд. Ее голос разом потерял былую непринужденность и зазвучал напряженно и резко:

- Строить догадки - антинаучно. В данной ситуации ясно одно: самыми очевидными подозреваемыми являются Бренда и Лоуренс.

- Значит, вы думаете, это их рук дело?

Клеменси пожала плечами.