Скрижаль Исет. Грешные души

«Прости, Никаур, мы сегодня остались без воды», – подумал Кейфл. Даже членом царской семьи в день полагалось только по одному бурдюку. Засуха не щадила никого.

Принц открыл двери в покои отца и бесшумно проскользнул внутрь.

– Djet medu is shab rha, – прошептал он, сжав в руке одно из колец, подаренных наставником.

Кейфл лишь недавно выучил формулу открытия сокрытого и не был уверен в результате. Но, произнеся слова, почувствовал тепло хека, разлившееся по телу. Кольцо в руке нагрелось, изойдясь трещинами.

– Shab rha, – повторил принц.

Покои фараона окутало пурпурное сияние, и в дальнем углу из пустоты проявился постамент, на котором лежал золотой посох. Его навершие украшала голова Гора, над которой блестел рубин размером с детский кулак.

«А вот и ты», – устало улыбнулся Кейфл. Он стряхнул с руки пыль, в которую обратилось кольцо. На цепочке принц носил ещё два похожих дара от наставника. Они были слишком большими и пока ещё падали с тонких пальцев.

– Надеюсь, Гор не осерчает за то, что я собираюсь сделать с его подарком отцу… – прошептал он.

Про возможный гнев фараона Кейфл старался не думать. Как и про то, что хека, которую он собирался использовать, с большой вероятностью могла привести юного хекау к смерти.

* * *

– Я был глупцом, едва закончившим первый этап обучения искусству хека, – тихо признался принц, глядя себе под ноги. – Нашёл формулу призыва воды и решил, что с достаточно сильным артефактом её хватит для целой реки.

– И у тебя получилось, – слабо улыбнулась Ифе.

– Получилось, – Кейфл потёр запястье. – Отец потерял свой символ власти, дарованный ему Гором. Я пролежал без сознания почти целую луну, а потом…

Он замолчал.

– Что было потом?

– Потом я чуть ближе познакомился с командиром Нгози и его методами наказания провинившихся меджаев. По приказу отца.

Ифе в ужасе заглянула Кейфлу в лицо. Он оставался абсолютно спокоен.

– Ты… Тебя…

– Не надо, Ифе, – мягко улыбнулся юноша. – Это прошлое. И я ни о чём не жалею.

«Его наказали за то, что он спас весь Та-Кемет…» К сожалению, девушка очень легко могла поверить в то, что Хафур именно так и поступил с сыном.

Не сдержавшись, Ифе прикоснулась к руке Кейфла. Принц повернул ладонь, аккуратно обхватывая её пальцы. Эти прикосновения успокаивали его сильнее, чем все слова мира.

* * *

К тому моменту, как над Та-Кемет опустилось солнце, Ифе чувствовала только боль. Ноги, стёртые до крови, скользили в полных песка сандалиях. Голова, нагретая солнцем, казалось, вот-вот взорвётся. А горло и язык были сухими и шершавыми, как ствол пальмы. «Я не могу. Я больше не могу…»

Тихим и слабым голосом девушка позвала принца. Он, шедший немного впереди, мгновенно оказался подле неё.

– Ифе!

Она ухватилась за руки юноши, опираясь на него всем весом.

– Простите меня! Но я не могу!

Лицо хекау помрачнело.

– Это ты прости. Надо было давно сделать привал.

«Великая хека! На ней лица нет!» Бережно поддерживая девушку, Кейфл обратился к Атсу:

– Знаешь, где мы можем встать на ночлег?

Вор огляделся. Многие путники уже разложили шатры у дороги.

– Можем и здесь. Недостаточно далеко от города, чтобы это было безопасно, но нам всем нужно отдохнуть.

Даже Атсу выглядел так, будто готов был в любой момент рухнуть без чувств. Кейфл пристально посмотрел на вора: «Что это с ним? Болезненный вид… Не похоже на простую усталость». Поймав взгляд принца, Атсу вымученно улыбнулся.

– Сойдём с дороги здесь. У меня есть запасной плащ – постелим его на землю.

«Надо поговорить с принцем. Если так пойдёт и дальше, я рухну перед ними замертво, а они даже не поймут, что случилось», – в отчаянии думал мужчина. Он двинулся к выровненному месту под пальмой, где можно было расположиться.