Скрижаль невозможности. Игра продолжается

Отлепившись от парапета, подошел и коснулся плеча Марты, замершей с широко раскрытыми глазами. Девушка вздрогнула, чуть повернула голову и накрыла мою руку своей. Мила выводила смычком последние ноты мелодии. Альбатрос поднялся выше, превратившись в едва различимую темную точку на фоне посветлевшего неба.

Вырубив запись, я посмотрел на корабль Рино. “Воронье гнездо” на грот мачте оказалось метров на 10 выше башни, на которой мы стояли. А ведь мачта этим гнездом не заканчивалась, был еще семиметровый топ, с закрепленным на нем черным флагом. Невольно исполняя мое желание, легкий порыв ветра всколыхнул флаг, расправляя складки и демонстрируя изображение стилизованного волчьего черепа.

Так вот, в чем смысл нейтралитета со стороны РБ. Мановар капитана Рино теперь официально входил в состав моего флота. А что, вполне себе даже смешно, и очень даже шутка юмора. Как там звучит пиратский кодекс? Кто сильней — тот и адмирал? Ну-ну… нет, во время боевого столкновения именно я вышел победителем, но записывать после этого РБ ко мне в подчиненные…

Мила закончила играть и опустила скрипку.

— Сестра, это было чудесно! Сыграй еще.

— Погодите, девочки. Мне кажется, это будет невежливо по отношению к вошедшему в наш флот капитану. Давайте пойдем и поприветствуем его.

— Ты прав, но Мила так изумительно играет.

— Я с удовольствием сыграю для вас позже.

— Думаю, что вечером мы устроим небольшой праздник по случаю присоединения к нам капитана Рино и окончания строительства форта Надежды. Теперь же поспешим на пристань.

Практически кубарем скатившись по винтовой лестнице и торопливо миновав внутренний двор, мы покинули территорию форта через распахнувшиеся перед нами ворота и уже степенно, сбавив скорость и восстановив дыхание, направились к центральному пирсу, высоты которого за счет трех лестничных маршей как раз хватало для удобной швартовки гиганта. Зазвенели цепи и на дощатый настил опустились окованные металлом сходни. Поскольку на берег сходить явно никто не собирался, я решил, что таким образом нас приглашают подняться на корабль.

— Коммодор на палубе! — Прокричал кватермейстер, едва я вступил на борт.

Команда спешно выстраивалась на верхней палубе. Замер на мостике капитан. Боцман пересвистом дудки подгонял отстающих моряков проклятого корабля. Всмотревшись в неписей, я отметил главное: все ники кроме одного светились серым цветом. Не важно, что над судном развивался флаг моего флота. На этом корабле у меня не было власти. Даже капитан, цвет ника которого выбивался из общей массы ярко синим оттенком, был ко мне всего лишь нейтрален. Конечно, лучше нейтральный синий, нежели агрессивный красный или настороженный оранжевый, но дружественного зеленого мне здесь не видать.

Миновав матросов, построившихся в шеренги и вытянувшихся во фрунт, я приветствовал капитана:

— Попутного ветра и семь футов под килем.

— Мы говорим — проклятого. — Голос пирата был тих, но далеко разносился над водой.

— Проклятого?

— Лишь проклятый ветер в силах наполнить паруса Морского Грома. Приветствую вас на борту, коммодор.

— Хм… Что касается моего чина…

— Мы чтим положения кодекса. Сильнейший из братства, да удостоится славного звания.

— И вы готовы следовать за мной, куда бы я не направился?

— Пока вы находитесь на Мертвом атолле, да. — Рино запрокинул голову и захохотал. — Ни я, ни команда не можем сойти на берег, а Морской Гром никогда не покинет воды атолла.

— В таком случае, я распоряжусь, чтобы на борту всегда было в достатке рома.

— Вы слышали, парни? Вот слово истинного короля! Ура коммодору!

— Ура! Ура! Ура! — Слитно отозвалась команда.

На лице Рино впервые за долгие годы мелькнула улыбка. Увидев перемену в настроении капитана, начала зубоскалить и команда, а старпом, стоявший по правую руку Рино, о чем-то задумался.

— Капитан, вы позволите обратиться к коммодору?

— Обращайся, чего уж.

— Коммодор, — пират сделал шаг вперед. — Пользуясь разрешением капитана, я смею просить вашей помощи.

Появившийся над его головой восклицательный знак, лучше иных слов обозначил желание НПСа выдать задание.

— Если это будет в моих силах, я сделаю все возможное, чтобы помочь.

Вот и случилось. Первое официальное задание от РБ. Пусть и не лично от капитана, но старпом — тоже величина.

— У проклятых всеми морскими богами нет жизни, а потому не может быть надежды на жизнь. У нас нет удачи, как нет и надежды на удачу. Кто-то скажет, что у нас вовсе нет надежды, но он ошибется. — Старпом перевел взгляд на команду. — На что вы надеетесь, парни?!

— Смерть! — Хором выдохнули матросы.

И столько силы, столько призыва было в этом едином выдохе, что даже солнце, казалось, поубавило свой свет, не в силах вынести извергнутую командой волну отчаяния и боли.

— Лишь надежда на смерть греет наши окоченевшие сердца и гонит по жилам кровь. Не знаю, сколько пройдет времени, это не важно. Год, десять лет, несколько веков. Пусть даже через тысячу лет, но наше проклятие исчезнет. Оно умрет. Рано или поздно, так или иначе. А вместе с проклятием исчезнем и мы. Наши тела рассыплются прахом, а души обретут свободу.