Скромница для злодея

Она кивнула, не отводя взгляда от его глаз, и улыбнулась.

Он коротко глянул на ее губы.

– Это очень порочная улыбка, моя госпожа.

– Я твоя госпожа, – негромко произнесла она, и ее рука слегка шевельнулась, как раз, чтобы обхватить его ладонью. Робко исследовать.

Он зашипел от удовольствия.

– Да. Проклятье. Да. – Перехватил эту блуждающую руку и вернул к своей груди, в безопасное место.

– В один прекрасный день, – сказала она, – ты позволишь мне трогать тебя.

Он отвел глаза, затем снова посмотрел на нее. Это произошло едва заметно. Длилось меньше секунды. И все же этой доли секунды хватило. Фелисити поняла правду. Не будет никакого прекрасного дня. Ни завтра, ни на следующей неделе, ни в будущем году. И другой ночи не будет – ни здесь, на крыше его конторы, ни в его комнатах, ни в ледовом хранилище на его складе. Сегодня – все, что у них есть. Она сыграла свою партию, и вот она, эта ночь.

И это все, что у них есть.

А завтра он исчезнет.

Фелисити снова подалась бедрами ему навстречу, наслаждаясь тем, как его естество прикасается к ее влажным складочкам, скользким, гладким, горячим, как солнце. Ее крику удовольствия вторил его стон, но он тут же отодвинулся и спустился ниже.

– Хочешь кончить еще раз, любовь моя?

Что он делает?

– Погоди! – воскликнула она.

Его губы были уже на ее животе. Фелисити попыталась сесть.

– Погоди, Девон.

Он потерся грубой щетиной о ее кожу.

– Я все сделаю сам. Ложись. Сегодня ночью я хочу попробовать твое наслаждение на вкус еще дюжину раз. Сотню.

Но не так, как этого хочет она. Не всем собой.

– Погоди, – повторила она, на этот раз согнув колено и отталкивая его, пытаясь сесть. – Нет.

Он прекратил мгновенно, отодвинувшись назад и положив ей на бедро влажную руку.

– Что такое?

– Этого я не хочу.

Большим пальцем он погладил ее теплое, мягкое бедро, и у Фелисити снова перехватило дыхание. А затем ее окатило теплой волной, когда он спросил, тихо и мрачно:

– Не хочешь?

Конечно, она хочет. Господи боже, этот мужчина великолепен!

– Я имею в виду, не хочу одна. Хочу с тобой. Хочу, чтобы мы… – Она поколебалась, а затем как с обрыва спрыгнула: – Слились воедино.

Он мгновенно отпустил ее.

– Нет.

– Почему?

– Потому что если я прикоснусь к тебе, как… – Он осекся, отвел взгляд, посмотрел на стоящие вдалеке здания, темные на фоне звездного неба. Затем снова на нее. – Фелисити… если я возьму тебя… ты будешь обесчещена.

Подразумевалось, что грубое слово ее испугает и отпугнет. Но вместо этого она только сильнее его захотела.

– Ты сказал, что дашь мне все, чего я захочу. Я хочу этого. Хочу сегодня. С тобой. Все до конца. Всего тебя.

– Только не это. Я дам тебе все, кроме этого. – Его взгляд сделался затравленным.

– Почему?

– Фелисити. – Он начал подниматься. – Я не для тебя.

Она встала на колени.

– Почему?

– Потому что я родился бог знает где и заново родился тут, в грязи Ковент-Гардена. Я испачкан так, что уже не отмыться. И я настолько ниже тебя по положению, что мне нужно вытягиваться в струнку, чтобы просто взглянуть на тебя.

– Ты ошибаешься, – сказала она, протягивая к нему руки и не зная, что еще тут можно сделать. Он отпрянул. – Ты ошибаешься.

– Заверяю тебя – не ошибаюсь. То, что я делал… – Он помолчал, провел рукой по голове. – То, что я еще буду делать… – Он попятился. – Нет, Фелисити. Между нами все кончено. Одевайся, я отвезу тебя домой.

– Дьявол, – сказала она, зная, что если сейчас уйдет с крыши, то потеряет его навсегда. – Пожалуйста. Я хочу тебя. Я… – Снова поколебалась. А затем произнесла те единственные слова, которые сумела найти. – Я люблю тебя.

Его глаза широко распахнулись, рука, лежавшая у нее на бедре, дернулась. Потянулась к ней? Пожалуйста, пускай потянется к ней!

– Фелисити… – Ее имя прерывисто вырвалось из его губ. – Нет…

Она изо всех сил сдерживала слезы. Конечно, он не отвечает ей взаимностью. Он не тот мужчина, который мог бы ее полюбить. И все же она не сдержалась и добавила:

– Ты все, чего я желаю. Тебя. Этого. И плевать, что будет дальше.

Он покачал головой.

– Ты думаешь, Лондон примет тебя, если ты свяжешься со мной? Думаешь, ты снова сможешь занять свое место в бальных залах Мейфэра? Пить чай с королевой, или чем там такие, как ты, занимаются?

– Я не хочу пить чай с королевой, идиот ты эдакий! – воскликнула она, позволив раздражению и досаде взять над собой верх. – Я устала от того, что за меня выбирают мою жизнь! Моя семья решает, куда мне идти, что делать, за кого выходить замуж. Аристократия указывает, где мое место в бальном зале, на что я могу надеяться как женщина и где пределы моим желаниям. «Не проси слишком многого, – предостерегают они. – Ты слишком старая, слишком заурядная, слишком странная, слишком несовершенная». Я не должна хотеть больше, чем могу с благодарностью получить – объедки от остального мира.

Вот теперь он к ней потянулся, но она впала в гнев и не обратила на это внимания.

– Я не слишком старая!

Он покачал головой.

– Вовсе нет.

– Я не заурядная!

– В тебе нет ничего заурядного.

– И мы все несовершенны!

– Только не ты.

«Тогда почему ты меня не хочешь?»