Скрытая Империя

Стоя на ледяном причале и глядя на серые воды внутреннего моря, Джесс чувствовал себя ужасно одиноким. Если бы он мог превратиться в статую! Он поднял глаза и посмотрел в нависшее небо. Потолок был бело-голубым, освещенным искусственными солнцами.

Джесса передернуло, и он пошел посмотреть, не сможет ли до начала похорон как-то успокоить младшую сестренку. До конца дня ему еще предстояло много дел.

Прибывшие на похороны представители других кланов и выжившие члены клана Тамблейнов собрались на ледяном выступе. Плюма была тихой и бесшумной. Легкий туман поднимался от торосов и клубился над спокойными ртутными водами, как дыхание дракона.

Старый Брам, на котором было несколько слоев курток и свитеров с переброшенным через плечо расшитым плащом, больше напоминал огородное пугало, нежели главу клана. Он стоял на ледяном причале над гладкими водами. Джесс и Тасия стояли подле него, а Ческа на шаг позади.

На воде плавал похожий на ящик плот, сделанный из дорогой прессованной целлюлозы. Каждая планка была привезена одним из племеней Скитальцев и здесь его собрали в единое целое.

Большую часть стоимости похорон взяла на себя Рупор Окнах и ее клан, хотя Брам настаивал, что потом выплатит все сполна. Внутри плавающего контейнера лежал портрет Росса Тамблейна, завернутый в старые одежды, которые остались здесь после того, как они с отцом поругались.

Джесс собирался сказать торжественную надгробную речь, но Брам и слышать не хотел об этом. После того, как Джесс воздал хвалу мудрости Путеводной звезды старик заговорил и срывающийся голос его эхом покатился над водой.

– Вот все, что осталось от моего сына Росса. Не было найдено никаких обломков шахты «Голубое небо», гнусно уничтоженной неизвестными врагами.

Сухожилия на шее Брама натянулись, как веревки.

– И все же у нас сохранилась память о Россе, мы помним связанные с ним истории, помним время, которое провели вместе… – его голос задрожал. – И то, что мы для него не сделали и теперь уже не сможем сделать.

– Так как от моего сына не осталось ничего, мы… – Брам поднял взор к твердому небу. – Это будет ему памятником.

– Это будет ему памятником, – хором повторили остальные Скитальцы.

Джесс и Тасия сделали шаг вперед и с треском раскрыли чехлы возжигаемых при соприкосновении с воздухом факелов. Брам Тамблейн полез в один из своих многочисленных карманов и достал оттуда еще один факел, теперь три пламени засияли вместе.

– Росс – мой старший ребенок. Его огонь будет гореть ярко и жарко… – голос Брама дрогнул. – Да, Росс был горячим парнем. Но его свет и жизнь сгорели слишком быстро.

Одновременно все трое бросили факелы на плот, который был укрыт ветвями ледяных водорослей, пропитанных горючим гелем. Пламя охватило водоросли и с потрескиванием окружило портрет Росса черным дымом. Брам отвязал веревку от швартовного штыря ледяной пристани, и шестом оттолкнул погребальный плот в открытую воду. В то время как огонь поднимался все выше и выше, плот подхваченный течением, понесло в равнины темного моря.

Джессу очень хотелось помочь отцу, разделить с ним тягостную ношу. Несмотря на ссору, на старика произвели впечатления успехи старшего сына, и он им гордился.

По мере того, как плот удалялся все дальше в холодное море, погребальный костер разгорался все ярче. Оранжевое пламя отражалось в низком ледяном небе.

Привлеченные светом, из морских глубин поднялись огромные примитивные черви, они высовывали свои гладкие безглазые головы в воздушный карман. Морские черви были толстыми, красными существами с круглым ртом и рядами мелких, прочных, как алмаз, зубов, которыми они, вероятно, прогрызали себе проходы в ледяных стенах.

Наблюдавшие за происходящим Скитальцы были очень удивлены, увидев этих редких созданий. Ческа придвинулась поближе к Джессу. Он чувствовал ее присутствие, но не мог оторвать взгляд от маячащих вокруг пылающего погребального плота странных существ.

Когда уменьшившийся пылающий деревянный погребальный плот начал распадаться на отдельные обугленные части, окружавшие его морские черви начали издавать странные гудящие звуки, мрачный, но прекрасный хор, который отдался эхом под куполом замерзшего потолка.

Джесс не мог слушать то животное горе, которое слышалось в песне морских червей. Он почувствовал, как Ческа с любовью взяла его за руку, и был поражен, когда повернулся к отцу и увидел, что по его морщинистому лицу текут слезы.

47. ГЕНЕРАЛ КУРТ ЛАНЬЯН

Среди руин системы Онсьер не было выживших, не было тел, осталось только небольшое количество обломков: и не было даже намека на то, что же произошло с доктором Серизавой и его сотрудниками. Четыре планеты теперь представляли собой остывшие обломки, вращающиеся вокруг нового солнца.

Но Генерал Ланьян привел сюда скоростной разведывательный аутригер вовсе не для того, чтобы скорбеть о случившемся. У нападавших, было достаточно сил, чтобы разбить на куски целые планеты. Президент Венсеслас приказал найти ответ и, в частности, выяснить, как Земные Оборонительные Силы могут защитить себя и колониальные миры от неизвестного врага.