Скрытая угроза

– Можешь. Дать мне сигарету. Это не рак легких – в общем-то, поэтому я и вернулась к курению с тобой.

Авраам приблизил зажигалку к ее бледному лицу и увидел пятна на тыльной стороне ее ладони, но не смог вспомнить, были ли они там и раньше. Ему хотелось задать ей так много вопросов! «Страдаешь ли ты от болей? Когда все это началось? И как же ты мне до сих пор ничего не сказала? Тебе страшно?»

Они встретились впервые больше десяти лет назад, и вскоре после этого стали работать вместе…

А себе инспектор задавал только один вопрос: «Как же ты будешь продолжать?» Они молчали, и Илане хотелось смягчить его боль, так что она сказала:

– Не знаю, кого поставят мне на замену – меня еще не спрашивали. Но я собираюсь рекомендовать тебя. Конечно, временно. Чтобы ты держал дело в руках, пока я не сумею вернуться. А сейчас, когда ты оправился от предыдущего расследования и распутал это дело, может, есть шанс, что все получится.

Авраам был не в силах взглянуть ей в глаза. Может, он боялся, как бы Лим не увидела, что он собирался сказать ей именно сейчас – пусть думает, что она права? Пусть не знает, как все обстоит на самом деле?

Не знает, что он не оправился.

Что он снова сфабриковал дело о пропавшем человеке, дабы исправить то, что напортачил в предыдущем расследовании.

Что с тех пор, как Авраам вернулся в Израиль, он часами сидел у моря, проглотившего тело Офера Шараби.

Что он только одного и желал – спасти его.

Что, в общем-то, он и по сей день ищет тот чемодан…

Илана обняла его возле двери, и только тогда он ощутил, как сильно она похудела. Ее тело было совсем хрупким и как будто исчезало в его руках.

* * *

Несмотря на усталость, домой Авраам не пошел – чувствовал, что там ему не справиться с одиночеством и горем. Он вернулся в участок, почти опустевший в этот поздний вечерний час, и налил себе чашку кофе. На его столе стоял букет цветов. О расследовании инспектор в тот день не думал – только об Илане, – и, может быть, поэтому у него нашлись силы снова просмотреть пленку с допросом и наконец записать признание Сары. Авраам стал искать ручку в одном из ящиков и нашел потерянную фотографию Дженнифер Салазар. Он не помнил, как сунул ее туда, но какая теперь в ней была важность? Полицейский не глядя убрал ее в папку с делом, а потом долго-долго писал и зачеркивал.

Вопрос: Вы раньше сказали, что давно собирались ее убить; почему же сделали это именно в тот вечер?

Ответ: Потому что накануне сын вернулся из садика со следами побоев.

Вопрос: Какой сын?

Ответ: Шалом, младший.

Вопрос: О’кей. Продолжайте.

Ответ: Во вторник он вернулся из садика с сильными кровоподтеками на лбу.

Вопрос: Верно, это вы уже говорили. И что произошло дальше?

Ответ: Я спросил, откуда у него эти кровоподтеки, и она ответила, что не знает и что ее это не интересует. Я спросил: «Почему ты не поговорила с воспитательницей, не спросила, как это с ним случилось; может, какой-то ребенок его побил?» А она сказала: «Поговори с ней сам, это ведь твои дети. Мне неинтересно, кто их побил». Вот так она о них всегда говорила.

Вопрос: И что же?

Ответ: Дети там стояли и все слышали. Оба. Она сказала это не шепотом. Эзер тоже слышал.

Вопрос: Когда это было?

Ответ: Когда я вернулся с работы. После обеда.

Вопрос: Так почему ж вы не убили ее в тот же день? Что вы ей ответили?

Ответ: Ничего. Что я мог ответить?

Вопрос: И из-за этого вы ее убили?

Ответ: Да.

Вопрос: Подозревали, что это она побила Шалома?

Ответ: Нет. Она не смела их трогать.

Вопрос: Тогда я не понимаю, о чем вы говорите. Она угрожала, что заберет у вас детей?