Скрытый ужас

– Юная леди, я знаю весьма много. О Бездне, о Чужом – и о том, что с ним стало, – тут он выдернул одеяние из захвата Билли. – А теперь, если соизволишь последовать за мной, возможно, я смогу предоставить те ответы, которых ты не добилась от этих шутов, – он показал большим пальцем на главное здание.

Билли отпустила мантию. Дрибнер благодарно кивнул, поправил одежду и пригладил волосы, а потом бросил последний уничижительный взгляд на насупленную фигуру швейцара, снова взялся за лацканы и зашагал через площадь.

– Сюда! – окликнул он через плечо.

Билли какое-то время наблюдала за ним, потом вздохнула и пошла за стариком.

Что она теряла, в конце концов?

8

ЛАБОРАТОРИЯ ДРИБНЕРА, АКАДЕМИЯ НАТУРФИЛОСОФИИ, ДАНУОЛЛ

4-й день месяца Ветра, 1853 год

Пока Билли шла за низеньким человеком, который назвался бывшим профессором Академии натурфилософии, девушка спорила сама с собой, тратит ли она время впустую или нет. Дрибнер был странным типом, и Билли пока не понимала, что думать о нем и его позиции. Почетный профессор? Она спросила себя, не сам ли старикан выдумал себе такой титул, особенно учитывая намек бывшего академика, что его… ну, ушли в отставку.

И где эта якобы лаборатория? Явно же не в пределах самой Академии? Если старик уволен, – или в отставке, или в отпуске, – разве он смог бы работать в той организации, полноценным членом которой технически уже не являлся?

Тем временем Дрибнер повел Билли по обходному маршруту вокруг огромного здания Академии обратно на Бордовый проезд, потом по боковым улочкам, пока они не вернулись обратно в клуатры, образовывавшие задворки кампуса Академии. Старик целеустремленно шагал между освещенными солнцем колоннами, Билли – позади него, и ни один из встреченных академиков или студентов не пытался их остановить.

Затем Дрибнер повернул и повел ее через высокую дверь под аркой обратно в здание. Коридор был коротким и выходил в заросший сад, идущий параллельно клуатрам, хотя явно не так часто посещаемый. Там была тропинка, которая вела через неухоженный газон на узкую каменную лестницу с крошащимися ступенями. Дрибнер сбежал по ступенькам, а когда Билли его нагнала, он уже возился с ржавой железной решеткой, закрытой на множество замков разных форм и размеров. Они покрывали калитку сверху донизу, и каждый из них, похоже, открывался отдельным ключом с огромной связки, извлеченной откуда-то из глубин мантии старика.

Почти смехотворно, но по какой-то причине Билли все-таки хотела услышать то, что он скажет. Дрибнер был стар, и ей было интересно, знал ли он Соколова. Может быть, бывший коллега? Соколов никогда не упоминал о своем круге – с характерной для академика самоуверенностью он интересовался только собственной работой.

Учитывая поведение членов совета Академии, возможно, в этом отношении он не отличался от остальных. Дрибнер такой же? Похоже на то. Была и у него какая-то аура собственного превосходства, хотя и поугасшая из-за тяжелых времен, которые он, похоже, переживал.

Он наконец открыл калитку и поманил спутницу внутрь. Пока они шли по длинному каменному коридору между скользкими от слизи стенами в какую-то старую часть Академии, в голове Билли бродили две мысли, подталкивавшие ее следовать по сужающемуся проходу за странным человечком.

Первая – это он нашел ее, а не наоборот. Он следил за ней, искал. Хотя она в Дануолле всего месяц, впервые она заметила его этим утром. Но он явно знал, кто она такая, – и, куда важнее, зачем она здесь, – и хотел поговорить. Возможно, он не так прост, как кажется.

Вторая – он заявил, что верит ей, хотя она пока ничего ему не сказала о том, что видела. Интересно, не подслушивал ли он у зала совета, пока семь профессоров бессмысленно спорили ни о чем? Смог ли он как-то проскользнуть мимо грозного взгляда швейцара? Похоже на то. Судя по тому немногому, что она о нем узнала, Дрибнер казался независимым человеком, который передвигался по Академии без труда.

«Все больше и больше похож на Соколова», – подумала она.

Где-то в глубине здания коридор закончился перед черной дубовой дверью за очередной железной калиткой, освещенной яркими пятнами дневного света, падающего сквозь решетки над их головами. На двери был один-единственный большой замок, и Дрибнер так долго проворачивал огромный ключ, что Билли уже думала предложить ему помощь, но механизм наконец щелкнул, и старик взялся за гигантскую ручку-кольцо. Помедлил и оглянулся через плечо с поджатыми губами.

– Вынужден настаивать, чтобы ты не употребляла «Мечту Дурака» в моей лаборатории, – сказал он.

Билли пожала плечами, но тут же почувствовала растущее давление между висков и жар от разгорающегося Осколка в черепе. Почти немедленно перед глазами возникла красная пелена, и девушка чуть не упала, удержавшись за стену узкого прохода волшебной рукой. Стоило коснуться стены, как бледную кладку подернуло инеем.

Дрибнер покосился на стену.