Скучаю по тебе

Двое моих сокурсников – супружеская пара средних лет – произвели на меня неприятное впечатление еще на пути сюда. Стюард же не виноват, что кукурузные чипсы закончились, и если вы летите лоукостером, глупо рассчитывать, что вам в полете предложат разнообразный выбор закусок. Когда они вызвали бортпроводника в третий раз, я готова была развернуться к ним и спросить, что помешало им нормально поесть в аэропорту перед полетом, если они были такие голодные. Но, конечно, промолчала, и в наказание за это пришлось терпеть их тесное соседство еще и в микроавтобусе по дороге из аэропорта сюда.

Они сразу же стали пытаться сравнивать, кто кого круче. Задавать вопросы вроде: «А у вас рукопись на сколько страниц?» Грэм и Сью, оба средних лет – и оба учителя географии. Он пишет триллер, действие которого разворачивается в экспедиции. Она – романтическую комедию, где главные герои – учителя. Сью предлагает нам угадать название ее будущей книги. По понятным причинам нам всем неловко отвечать на этот вопрос.

– Может быть, вы нам сами скажете, как она называется? – вежливо спросила Джеральдина.

– «Проделки в учительской»! – с гордостью сообщает нам Сью.

– Класс! – говорит Эрика, обширных размеров американка.

Эрика пишет роман про вампиров для подростков, который, как она нас уверяет, не имеет ничего общего с сагой «Сумерки». По-моему, было бы лучше, если бы она сказала, что он в точности похож на «Сумерки», потому что мне понравились все книги той серии.

И теперь они все смотрят на меня. Мне сложно догадаться о возрасте Эрики по ее внешности, но, кажется, в нашей группе я самая молодая.

– Я пишу не роман, – начала я.

– Интересно, – говорит Эрика.

Я вижу, как Сью и Грэм обмениваются многозначительными взглядами, словно я двоечница, которая не сделала домашнее задание.

Джеральдина наверняка очень милая женщина, но она ужасно похожа на жену Лео – у нее тоже длинные волосы с проседью, и ее платье напоминает какой-то этнический наряд. Она одобрительно мне улыбается.

– Мое сочинение называется «Жизнь с Хоуп – жизнь с надеждой», это книга о моей маме и моей сестре, у которой синдром Аспергера.

– То есть это автобиография? – спрашивает Сью покровительственно.

– Я бы сказала, мемуары, – говорю я.

Грэм смеется, прикрываясь ладонью, как будто я сморозила глупость. А что, между мемуарами и автобиографией нет разницы? Может быть, мемуары – это то же самое, только звучит лучше?

– Такие книги называются одним словом, – говорит Эрика, сощуривая и без того крошечные поросячьи глазки в попытке вспомнить.

Джеральдина меняет тему:

– Давайте не будем вдаваться в дебри категоризации текстов.

– Мою сестру зовут Хоуп, так что…

– Круто, – говорит Эрика.

Джеральдина разъясняет основные правила курса, что мы должны относиться друг к другу с уважением, пытаться сохранять позитивный настрой – все это я уже знаю с курсов в Лондоне. Потом она просит нас посидеть тихо, прислушиваясь к окружающей природе, чтобы сделать общее описание сцены, постепенно переходя на более детальное изображение действующих лиц.

Мирное молчание нарушает Грэм:

– Солнце опускалось над холмами Тосканы, цикады пели в траве… Что-то в этом духе нужно написать?

– Примерно, – говорит Джеральдина.

– Ну, тогда я свое описание закончил, – объявляет Грэм так, словно за это полагается приз.

Легкий бриз с запахом дыма и пиццы треплет навес над нами.

Поверить не могу, что я уже успела проголодаться.

– Не торопитесь закончить сочинения, мы зачитаем их завтра. И потом поработаем над вашими навыками литературных критиков, – говорит Джеральдина, завершая занятие.

– Трагичные мемуары! – вдруг вопит Эрика.

Все смотрят на нее.

Она тычет в меня пальцем:

– Вот какую книгу она пишет!

– Неправда, – говорю я.

– Да, правда, этот жанр так называется, – настаивает она.

Я хочу сказать, что в моей книге нет ничего трагичного, но вдруг понимаю, что не желаю, чтобы она и все эти люди знали обо мне больше. Эта группа не имеет ничего общего с моими сотоварищами по лондонским курсам, и я не хочу, чтобы мою книгу, главу за главой, раздирало на части это сборище, каким бы «конструктивным» ни был их подход. Если уж честно, то я вообще не намерена читать им свою книгу.

Иду к себе в комнату и мучаюсь. Долл заплатила кучу денег за эти курсы, и это была такая хорошая идея, что мне не хочется ее подводить.

– Но я все равно найду способ развлечь себя, – говорю я ей по телефону. – Здесь красиво, классный бассейн, и каждый день организуют экскурсии на микроавтобусе. Может быть, я даже перейду на курс искусствоведения или вообще придумаю себе индивидуальную программу.

– Слушай, делай, что тебе нравится. Это же твой отпуск!

Какое облегчение!

– Есть симпатичные парни?

– Я тут пробыла меньше суток!

– Поня-я-ятно, – говорит Долл.

Он дежурит на раздаче пиццы, разрезая огромные диски ножом с колесиком.