Скучная Жизнь 2

— Вы из частной школы все такие заносчивые, — качает головой Диковолосый: — но ты сумел меня удивить. Даже среди богатеньких мажоров есть нормальные ребята. Так что… — он делает шаг вперед, по-прежнему держа руки в карманах и Бон Хва думает, что вот сейчас он может ударить его прямо в лицо и тот не успеет ничего сделать. Прямо в нос, основанием ладони. Или боковой хук, смещаясь в сторону, всей массой тела в челюсть. Локтем по дуге — в висок. Ребром ладони — в горло. Вытянутыми пальцами — в глаза. Головой — в переносицу.

Диковолосый делает еще шаг вперед. Он уже совсем близко, на такой дистанции можно воткнуть колено в пах или грудную клетку, можно поднять и опустить ботинок, раздробив хрупкие кости стопы, можно провести бросок назад, сперва схватив его за локтевой сгиб и уведя в сторону, как делают борцы сирым, схватить сзади и… если бросить его прогибом в бетонный пол — он уже не встанет.

Еще один шаг. Они стоят лицом к лицу. Диковолосый поднимает руку и… похлопывает его по плечу. Чувствительно так, но не ударяет, а похлопывает. От хлопков Бон Хва немного перекашивает в сторону.

— Уговор есть уговор. — говорит Диковолосый и отходит в сторону, заложив руки за голову и насвистывая на ходу развеселую мелодию. Бон Хва ничего не понимает и просто стоит, переваривая случившееся. С места встает вихрастый с бейсбольной битой и подходит к нему. Глядит прямо в глаза. Протягивает руку и тоже хлопает его по плечу. Молча. И тут — словно лавина стронулась. Со своих мест у стены или на деревянных ящиках — двинулись все остальные. Они шли и просто хлопали Бон Хва по плечу, кто-то даже взъерошил ему волосы, а он все стоял, подняв руки и только качался на месте, когда хлопки были особенно сильными. Кто-то что-то ему говорил, но в словах не было злости, скорее одобрение и принятие.

Бон Хва ничего не понимал, но чувствовал, что он больше не враг этим людям. Почему? Что случилось? Наконец он остался один на один с последним из них — с Младшеньким Чуном, который горой возвышался над ним.

— Извини. — гудит тот басом и похлопывает его по плечу. Наклоняется и заговорщицким шепотом на ухо сообщает: — По-моему тебе лучше будет найти другую девушку. Я не сильно разбираюсь в отношениях, но даже мне ясно, что она тебя не любит.

— Ээ… спасибо. — говорит он, перестав пытаться понять, что тут происходит.

— Итак. Каждый из нас ударил этого первогодку хотя бы раз. — говорит Диковолосый, повернувшись к Гванхи, чье лицо пошло красными пятнами: — Сорок четвертая держит свое слово.

— Вы! Вы… это не то, о чем мы договаривались! — тычет пальцем Гванхи: — Верните деньги!

— Ну уж нет, — усмехается вихрастый Сон Хун: — все условия выполнены. Каждый из нас ударил его… и некоторые даже несколько раз. Так что никаких возвратов.

— Вот ведь. Тьфу! — Гванхи плюет на пол и разворачивается: — Идем отсюда! Я вам это еще припомню!

— Еще раз тут плюнешь и никуда ты отсюда не уйдешь. — спокойно замечает Диковолосый: — Чего это ты тут расплевался? Сон Хун?

— Слышь, Гванхи, я тебе сейчас расклад дам. — выходит вперед вихрастый и толкает Гванхи в грудь кончиком бейсбольной биты: — За все уплачено, дело закрыто. Теперь нас ничего не связывает. Можем и обидеться. Не, погоди. Уже обиделись. Оскорбились. Ты чего, сорок четвертую решил хаять своим собачьим ртом?

— Да я не… — Гванхи оглядывается по сторонам в поисках поддержки. Никто из его друзей не спешит подавать голос и он бледнеет.

— То есть после того, как сорок четвертая оказала тебе услугу, ты решил ее обругать? Оскорбить всех тут? — наклоняет голову набок вихрастый и снова толкает его в грудь своей битой, на этот раз — сильнее.

— Я не говорил этого! Прошу прощения, если кого задел! — поднимает руки вверх Гванхи: — Просто… сорвалось с языка, вот и все! Я… мы, пожалуй, пойдем…

— Ступай. И радуйся, что… а, погоди. Давай сюда свой бумажник. Чего вылупился? Откупные за оскорбления сорок четвертой. Давай-давай. — вихрастый протягивает ладонь и Гванхи, скрипнув зубами, кладет в эту ладонь кожаный бумажник. Вихрастый споро извлекает оттуда всю наличность и бросает бумажник обратно.

— Маловато, — говорит он: — еще столько же на мой номер переведешь сейчас. Доставай телефон, ну…

— Что тут происходит? — задается вопросом Бон Хва.

— Что происходит? Нас не будут сегодня бить, малыш, и то хлеб. Дареному коню в зубы не смотрят. Хотя… если ты хочешь нарваться, все еще можешь плюнуть в лицо их лидеру.

— Я не хочу. Я просто не понимаю.