Скуф. Маг на отдыхе 2

Гринёв поручил ему допросы и сказал не давить на группу «Альта». Обращаться нежно, ласково, выдать пледы и какавушку с маленькими такими разноцветными зефирками, чтобы им стало тепло и уютно.

— Хера с два, — решил Дудка. — Не в мою смену.

Изображать работу, пока сам Гринёв отправится добывать ценные данные? И у кого? У своего старого приятеля Скуфидонского? Да даже если отбросить их приятельство, то выбить силой что-то у Столпа Империи совершенно невозможно, а сам он вряд ли станет откровенничать.

Так что Гринёв ничего не узнает.

А точнее…

Ничего такого, что ему не позволят узнать.

Зато вот он, — Дудка, — если поторопится и разыграет все карты, как надо, станет героем дня. И недели. И месяца. И всей, мать её так, жизни.

Пока господа министры вместе с его начальником кушают «беленькую» и заговаривают зубы Скуфу, девушки из группы «Альта» целиком и полностью в его власти. И этим надо пользоваться. Надо зубами вырывать из них сведения насчёт трещины, причём вырывать с мясом, больно, на скорость.

— Ласково, — хмыкнул Дудка. — Ласково я от них ничего не добьюсь, — и похлопал стопку с личными делами девушек. — Итак, посмотрим…

По мере чтения, Никита Евгеньевич улыбался всё шире и шире. Схемы в мозгу профессионального шпиона возникали только так. Он прекрасно знал, что каждого можно расколоть, если знать, куда давить.

— Каждого, — улыбнулся Дудка…

* * *

Вот примерно так проходил карантин у Скуфа:

И так:

А так у участниц группы «Альта»:

Глава 19

Забрать группу «Альта» в специально-оборудованные катакомбы Канцелярии было никак нельзя, потому что про такое Гринёву тут же доложат и весь план пойдёт по известному маршруту. Жаль, потому что в «Весёлом Домике», — как его называли тайники, — мог заговорить даже немой. Глухие в этом чудесном заведении вспоминали о случайно подслушанных разговорах, а слепые на память составляли фотороботы.

Увы и ах.

Специальных допросных комнат в Институте, — вполне ожидаемо, — не было.

Но Дудка, как мастер своего дела, не расстраивался. Он решил работать с тем, что есть под рукой, извлекать из этого самого «что есть» максимальную пользу и пытаться обернуть слабость в силу. Так что для допроса Никита Евгеньевич выбрал операционные.

— Жаль, что нет стоматологического кабинета, — хмыкнул он.

А затем велел сотрудникам института навести в операционных бардак. Изобразить картинку квест-рума про безумных врачей. Так, как будто отсюда буквально только что вывезли подопытных: раскидать инструменты и острые предметы, разлить немножечко крови, набросать в мусорный контейнер бинтов и тампонов.

Короче говоря, нагнать жути.

И именно здесь, в трёх соседних операционных комнатах, прямо сейчас сидели альтушки. Парами, как и задумал Дудка.

Сидели они на максимально неудобных стульях. Без подлокотников и стола, так чтобы некуда было деть руки. В глаза бил свет операционного светильника, — не такого яркого, как прожектора Валигуры, однако всё равно приятного мало.

Никита Евгеньевич же в свою очередь восседал с комфортом.

Перед тем, как он заходил в операционную, два медбрата сперва затаскивали для него кресло. Большое, кожаное, удобное. Таким образом тайник подчёркивал своё превосходство и выводил девушек на эмоции, в проще говоря бесил.

Плюс ещё и шариковой ручкой щёлкал.

Рваный, само собой, ритм.

Раздражающий.

А первыми побеседовать с Дудкой удостоились чести Татьяна Витальевна Стеклова и Ксения Константиновна Шестакова.

Последняя, кстати, успела где-то раздобыть губную гармошку. Так что в тот момент, когда тайник только-только заходил в операционную, она наигрывала на ней грустный блюз и исполняла фристайл в духе «что вижу — то пою».

— Ту-ду-ту-ду-ту-ду! — дунула в гармошку шаманка. — А вот какой-то хрен к нам зашёл! Ту-ду-ту-ду-ту-ду! Сейчас будет вопросы спрашивать! Ту-ду-ту-ду-ту-ду! А ну прикинься, киса, пёсиком! Ту-ду-ту-ду-ту-ду! И понюхай сумку носиком…

— Тише! — не глядя на девушек крикнул Дудка.

— Ладно-ладно, — вздохнула Шама и убрала губнушку. — Молчу.

— Кхм-кхм, — откашлялся Дудка, упал в кресло, открыл одно из дел и улыбнулся себе под нос. — Вот это моё любимое. — и только теперь поднял взгляд на альтушек. — Ну что, барышни, начнём? Меня зовут Никита Евгеньевич, я заместитель Главы Тайной Канцелярии.

— Приятно — звиздец, — прокомментировала Шестакова, а Таня пока что решила благоразумно промолчать.

— Итак, — начал Дудка. — Расскажите мне, пожалуйста, во всех подробностях, что происходило с вами внутри аномальной трещины. Если вам так будет удобней, можете начать заранее. Прямо с момента подготовки.

Девушки переглянулись.

— Приказом командира нам велено молчать, — ответила Стеклова.

— Вот как, — наиграно улыбнулся Дудка. — И что? Прямо вот ничего-ничего не скажете?

— Нет.

— Ничегошеньки?

Дудка игрался со своими жертвами, как каноничный злодей. Частично потому, что это способствовало эмоциональному расшатыванию собеседника, а частично потому, что это было прикольно.