Скульптор

— Механизм инерционного торможения. Парашют, короче. На тот случай, если бы отказала тормозная система гироскопов. Сейчас Сергей его скорректирует под условия на планете, и сядем, как пёрышко.

— А с этим что делать?! — Кристина ткнула тонким пальчиком в неведомое создание, явно не собирающееся отлепляться от челнока.

— Не знаю. Сядем — вызовем «Вестника» и Землю, посоветуемся. Я бы не стал его трогать, кто знает, чем оно может быть.

Существо отцепилось от челнока в двухстах километрах над опалесцирующей молочно-белой поверхностью, густым слоем укрывающей весь видимый мир. Космонавты думали, что оно поднимется обратно в космос, но «блин» остался парить в том же месте, в котором отцепился. Сейчас, в непривычном голубоватом свете, он казался совершенно несимпатичным близким родственником земных привидений.

— Я задал курс на облёт планеты по экватору. Ускорение небольшое, может быть, двигатели и справятся. Посмотрим, может быть где-то есть пейзаж поразнообразнее. Да и место для посадки лучше бы выбрать нам, а не неведомым зверушкам. — Сергей отключился от нейроинтерфейса и принялся массировать виски. — Если ничего не найдём, выберем место произвольно. Хотя я, честно говоря, всё сильнее согласен с Людочкой — вряд ли тут есть что-то, что мы в принципе способны принять за разумную жизнь. Вернуться бы, исследовать сферу. Быть может, там найдётся что-то интересное.

— Ты так говоришь, словно мы можем пройти мимо какого-то разумного существа и не узнать в нём собрата! — Кристина хотела продолжить, но остановилась под насмешливым взглядом Сергея.

— Насекомое не может воспринять человека за разумное существо исключительно из-за несовпадения масштабов. Некоторые люди отрицают наличие разума у собак, например, потому что считают, что ни одно разумное существо не станет при знакомстве приближать лицо к гениталиям сородича. Рыба, живущая в глубинных впадинах Мирового океана, яро отрицала бы наличие разума у мелководных сородичей, будь у неё такая возможность, естественно. Мне продолжать?

— Не нужно. Я поняла твою мысль.

— Это очень интересно, но почему ты думаешь, что внутри той сферы может быть кто-то живой и умный? Нам ведь они не помогли.

Сначала Сергей решил, что Роланд таким образом пошутил. Но, взглянув в открытое и искренне заинтересованное лицо напарника, понял — не шутит. Действительно думает, что, будь внутри сферы разумные создания, они обязательно помогли бы движущейся не по своей воле «Дружбе». Но развеять фата-моргану Роланда не успел.

Сигнал тревоги — такой же, как и при первом нападении существ — ударил по ушам космонавтов. Иллюминатор полностью скрыли бледно-голубые призрачные тела аборигенов. Выяснить, сколько их, на сей раз не представлялось возможным — и иллюминатор, и камеры оказались скрыты плотным слоем неизвестной материи.

Тревога взвыла ещё раз — двигатели снова отключились, но теперь корабль продолжал падать под действием силы тяжести Безымянной.

Сергей бросился к нейроинтерфесу, подключился, попытался запустить хоть какой-то двигатель — безуспешно. Гироскопы, двигающие корабль благодаря инерционным взаимодействиям на атомарном уровне, вращались вхолостую — то ли поблизости не было вообще ничего, с чем они могли бы взаимодействовать, то ли существа как-то влияли на базовые основы мироздания.

Роланд попытался снова запустить плазменный барьер, но экран выдал строку цифр, призванную продемонстрировать космонавту, что температура обшивки корабля слишком высока и создание плазменной оболочки повредит, в первую очередь, самой «Дружбе».

Кристина бросилась к иллюминатору, ударила по нему, надеясь, что вибрации отпугнут тварей. И поначалу казалось, что это выход: в месте удара наметилось какое-то шевеление. Но и только. Даже когда Рыцарь и Сергей присоединились к Кристине и принялись осыпать стекло градом ударов, нападающие только лениво шевелились, перемещаясь поближе к месту удара.

Челнок продолжал падать.

Тревога продолжала звучать.

Связь с «Вестником» была потеряна.

* * *

«Вестник» напряжённо ждал, не сводя датчиков со стремительно несущейся сквозь космос «Дружбы».

Ждала Людочка, выпившая за две трети земных суток кофе столько же, сколько обычно выпивала за неделю.

Ждал Юрий, предпочитающий глушить тревогу размышлениями о том, что за загадочное вещество на Безымянной оказалось запутанным с корабельной моделью мозга, и прав ли он, предполагая, что личность Аэлиты может сейчас находиться именно в этом веществе.

Ждал Муха, всё ещё немного гордый тем, что додумался, пусть и случайно, изучить «аппараты» с той стороны, с которой их до сих пор не изучали.

Ждал Константин, предпочитающий даже спать в кресле первого пилота на тот случай, если обстановка изменится.

В тот момент, когда «Дружба» впервые была атакована неизвестными существами, Константин, подключённый к нейроинтерфейсу, отчитывался перед Возвышенским и Добронравовым о ходе путешествия. И, отправляя пакеты данных на Землю, он совершенно случайно заметил странные цифры с датчика, передающего на «Вестник» информацию о состоянии внешней оболочки «Дружбы».