Скульптор

Увы, досмотреть поединок Роланд и Кристина не успели — «Дружба» плавно опустилась поблизости, и «платочки» исчезли за взметнувшимися облаками углекислоты. Когда мир вернулся к прежнему состоянию, ни «платочков», ни бумаги уже не было.

— Тебе не кажется, что они уходят под землю? — Адекватных описаний для того слоя, на котором останавливались корабли и благодаря которому вообще можно было ходить, так и не придумалось. Потому Кристина по привычке называла его землёй.

— Возможно. Мы всё равно так и не поняли, почему они вообще существуют и что собой представляют.

Сидя в батискафе, они с опаской наблюдали за прибытием челнока. Вот «Дружба» выключила все двигатели, открылся люк и из него вылез Сергей. Увы, скафандры скрадывали многие индивидуальные движения космонавтов, так что догадаться, насколько сильно зол временный глава экспедиции, пока что не получалось.

— Если сразу пойдёт к Змею, значит, остыл.

— Хотелось бы верить. — Кристина по-детски скрестила пальцы и подпрыгнула от радости, когда Сергей, не сбавляя скорости, прошёл мимо люка батискафа и склонился над Змеем.

* * *

Починка батискафа заняла практически два земных дня. Можно было бы справиться и быстрее, но так уж вышло, что в основном починкой занимался Роланд, в самых сложных вопросах консультируемый специалистами с Земли. Ни Сергей, ни Кристина не обладали достаточной компетентностью, чтобы выполнять задачи сложнее, чем «подай, принеси, закрути». К тому же, Сергей решительно запретил Рыцарю, довольствующемуся половиной дневного рациона, излишне напрягаться. Единственным плюсом сложившейся ситуации было то, что Сергей не стал устраивать «разбор полётов», решив, что оба провинившихся уже наказаны достаточно.

— Всё время на Безымянной мы занимаемся тем, что, выхватывая наугад кусочки мозаики, пытаемся собрать цельную картинку. — Просмотрев видео с «дерущимися платочками», Сергей сначала впал в глубокую задумчивость, затем сказал, что план исследований необходимо обсудить заново и основательно. — У нас есть все данные о массе и строении планеты, но мы так и не понимаем даже, по чему мы ходим. У нас есть местные водородные образования, но мы так и не понимаем, как и почему они существуют, и откуда берутся. Наконец, у нас есть Змей, но о нём мы пока что не знаем вообще ничего. Предлагаю следующий вариант: вы снова отправляетесь исследовать планету на батискафе, отдельно обращая внимание на характеристики «поверхности». Если находите ещё одного Змея — просто фиксируете его местоположение, с собой не тащите, для исследований хватит и этого. Времени на исследования вам четыре дня. В идеале у вас должна получиться карта Северного полушария Безымянной и хороший массив данных о строении «поверхности». Я останусь здесь: препарирую Змея и понаблюдаю за «платочками». Надеюсь, когда мы сведём воедино все имеющиеся у нас данные, хоть что-то прояснится.

Роланд и Кристина ждали, что Сергей добавит что-то на счёт рискованных исследований и феерического головотяпства, но он промолчал. И ничьё доверие ни тот, ни другая не хотели оправдать столь отчаянно.

«Вестник»

Тоска по Солнцу известна каждому космонавту, хоть раз побывавшему дальше Марса. Конечно, Солнце видно и с Юпитера, и с Сатурна, но там оно уже слишком мало и совершенно не похоже на тот источник света и жизни, которым его привыкли видеть земляне.

Экипаж «Вестника» теперь точно знал, что тосковать можно не только по Солнцу, но и по звёздам в принципе. Потому, что для маленьких саванных обезьян, от которых люди ушли не столь далеко, как хотелось бы, вечное отсутствие света — худший кошмар из возможных, кошмар, прочно отложившийся в памяти миллионов поколений. И потому что, если звёзды есть, значит, ты находишься в понятном пространстве, многие законы которого тебе уже знакомы. И нет нужды каждую минуту преодолевать ещё и ужас перед неизвестностью.

«Вестник» выкинуло в центр какой-то планетной системы: сначала в иллюминаторе возник огромный бело-голубой шар, затем — когда Костя впервые за много дней сделал полупрозрачной всю переднюю часть корабля — ещё две планеты, движущиеся на приличном расстоянии от своей звезды. Обрадованные, даже счастливые, космонавты не удержались от радостных криков и аплодисментов. Это не было ни созвездием Стрельца, ни Солнечной системой, но в воображении уставших людей было к ним очень-очень близко.

— Господа, мы снова находимся в нормальной Вселенной. — Константин материализовался на экране, чуть более озабоченный, чем следовало бы. — Но это, скорее всего, не наша Вселенная. Температура реликтового излучения на три десятых ниже, чем должна быть. И связаться с Землёй по-прежнему невозможно.

— Какая прелесть. — С лица Людмилы моментально схлынули всякие краски. — Костя, пожалуйста, скажите, что у нас где-то есть бесконечный запас пищи, который даст нам достаточно времени, чтобы найти возможность вернуться домой!