Скульптор и Скульптура

Словом, состав экспедиции был укомплектован полностью. Начальником экспедиции назначили представителя, пожалуй, самого неизвестного народа — Бессермянина из деревни Юнда, страны опыта. Выбор был не случаен. Этот бессермянин многие годы отстаивал своё происхождение и не хотел быть никем другим, кроме как бессермянином, хотя предложения были самые привлекательные. Была ещё одна причина его назначения. Его предки могли петь сразу пять разных текстов на одну мелодию. Значит, могли и слушать пять разных текстов сразу.

Одним словом, экспедицию собрали, снарядили, погрузили на корабль и завезли далеко, очень далеко: рыть землю и искать ответ, что первично — демократия или диктатура.

Так как в стране опыта, которая их снарядила, уже лет десять была демократия, а в других и того дольше, а там, где демократии не было, была гуманитарная помощь, то и рыть землю никто не хотел, слишком маленькой была оплата каждого вынутого кубометра.

Могилокопатели впали в тоску, вспоминая родные кладбища, гробы на табуретках и торг над усопшим с его роднёй на тему: «За какие деньги, кого и куда, они готовы нести в последний путь».

В обещанные гонорары за найденные в земле ценности, хоть и разных периодов, мало кто верил.

Во–первых, ещё неизвестно, есть ли там что–то вообще.

Во–вторых, стоит только что–то найти, тут же слетится всё демократическое начальство, и тогда уже точно ничего не получишь.

Прятать находки на острове? Как вывезешь? Никто не гарантирует, что ещё до корабля тебя не подвергнут многочисленным демократическим осмотрам и досмотрам.

Словом, все «продвинутые» члены экспедиции, а это была основная её часть, ну там американец, англичанин, француз, немец, швед, датчанин, решили, что будут руководить раскопками.

Они что–то говорили бессермянину одновременно, а он кивал. Так были созданы департаменты и комитеты, службы и министерства, ну …там по внешней безопасности, по внутренней безопасности, по связям с общественностью…

Еврей возглавил министерство связи и средств массовых коммуникаций, а заодно и финансов, обосновав своё назначение бесермянину тем, что информация о финансах не должна расходится кроме как между ними двоими. Ну, а так как бессермянин отвечает за весь остров, то и телефонограммы получать и деньги считать ему будет некогда. Но на еврея он может положиться всецело. Для того, чтобы окончательно убедить бессермянина в своей искренности, он взял себе в радисты араба, так как тот был с ним одной крови, из одного колена. В мыслях разошлись, но что ж поделаешь — бывает.

Министерство по этике и эстетике возглавил француз. Он сказал, что лучше, чем он, мирные телефонограммы и депеши никто писать не может, и вообще его шарм, а особенно усики над верхней губой, неоспоримы. С ним и не спорили, хороший парень, по крайней мере, в последние 100 лет костры для еретиков не раздувает и женщин на них не жарит, да и нет их в составе экспедиции. Одни демократы.

Быть осведомителем у бессермянина вызвался представитель какой–то прибалтийской страны. Лукаво сказав, что его маленькая страна уже многие века только и жива благодаря этому ремеслу, ибо на одной кильке не проживёшь, даже обозвав кильку «шпротами».

У этой страны были даже свои взлёты, когда она поддерживала разные режимы в других странах своими «стрелками», а потом «сдавала» и эти режимы, и своих стрелков. Падений, правда, было больше, ибо режимы объединялись, и «стрелкам» приходилось «сматывать удочки» раньше, чем падали режимы.

Кроме «нужных» министерств возникло много новых, например, по развитию археологической науки, по проведению досуга, по развитию связей между мужчиной и женщиной, хотя последних на острове не было, но ожидали. Под это будущее дело учредили фонд развития, фонд финансовой стабильности, резервный фонд и с поиском начальников, желающих их возглавить, проблем не было.

Словом, получилось так, что почти все стали начальниками. Остался русский, чукча, бедуин, абориген, китаец и заблудившийся мамелюк из казаков, которого никто не понимал, и пожалуй всё. Они и стали главными копателями, и именно для обеспечения их деятельности были созданы все эти демократические институты власти на острове.

Надо заметить, особых трудовых подвигов от них в стране опыта не ждали, но привычка работать делала своё дело, и они уже копали глубоко от нулевой отметки, но так ничего и не находили. Этот факт ставил под сомнение всё демократическое управление не только на острове, но и в стране опыта и даже во всём мире. А в стране опыта могли решить, что если бы копали все, то непременно что–то бы нашли.

Русский как–то обратился к еврею с вопросом на тему: «Почему не копаешь»? На что еврей ответил намёками: «Пока ты, Ваня, копаешь и помалкиваешь, средства массовой информации молчат, и на острове всё спокойно, но если ты, Ваня, копать перестанешь, значит, они все начнут обвинять тебя в срыве планов по выяснению, что первично, а что вторично — демократия или диктатура».