Скульптор твоего тела

— Она видит, что ты спокойно спишь.

— Ах, так это все же сон…

— Это не сон, но ты и правда, в некотором смысле спишь. В одном из своих состояний. И одновременно не спишь и беседуешь со мной.

— Хрень какая-то!

— И не говори! — засмеялся папаша.

— Ты что, долбаный призрак? — я почему-то был зол.

— Почему сразу «долбаный»? — развел руками мужик, назвавшийся моим отцом. — Да и не призрак я, можешь потрогать. Просто так воспринимает меня твое сознание. Ну, что, поговорим?

Я пожал плечами, почему бы и нет? Тем более что, похоже, нам никто и ничто не мешает. Да и сон ушел.

— Ну, говори, — разрешил я. — Только начни сначала. Например, с того, почему ты нас бросил.

— Во времени мы не ограничены, — перестал улыбаться он. — Слушай.

Если кратко, с его слов получалось так, что у них с мамой возникли разногласия в отношении того, как меня следует воспитывать. Мама (и здесь он не врал) изначально была против того, чтобы воспитывать меня как адама и вообще против того, чтобы рассказывать мне о том, кто я такой. Он был другого мнения. И чем старше я становился, тем разногласия между ними принимали все более острый характер. К тому же отец постоянно экспериментировал со своим даром, а мама запрещала ему это делать в семье. Потом, во время одного из своих экспериментов папаня, как он выразился, неожиданно перешел на иной план бытия. А когда, наконец, он сумел вернуться, то я уже ходил в пятый класс, и мама в резкой форме запретила ему появляться и хоть как-то контактировать со мной. И тогда он решил продолжить свои эксперименты, по его мнению, очень важные для понимания сути происходящего. Где происходящего? — В каком-то Веере, большего я не понял, но одновременно и здесь, и еще много где. И потому мой предок снова свалил с нашего плана бытия. Потом как-то узнал, что я в беде и отцовский долг (это его слова), вынудил его придти ко мне на помощь. И вот он здесь.

История, честно говоря, вполне себе банальная, если бы не эта его мистическая составляющая. Родители не сошлись во взглядах и, в результате, расстались. Но от мистики, похоже, мне все равно никуда не деться, она теперь обыденная часть моей жизни.

— А какой у тебя дар? — спросил я.

— Сейчас я Маг.

— Это что, дар такой?

— Дар, да. Возможность проникать в суть и не только.

— Суть? Суть чего?

— Да чего угодно. Всего!

— Не понимаю, — признался я.

— Мало кто понимает, — согласно кивнул он. — До понимания надо дорасти.

— Ладно, оставим пока этот вопрос. Лучше скажи… э-э-э, отец, ты собираешься меня отсюда вытаскивать?

— А чего ты сам хочешь? — неожиданно прищурился он, закинув ногу за ногу.

— Ну, не знаю, — замялся я. — Наверное, просто жить и наслаждаться жизнью. Лепить людей, мне это нравится. И чтобы ко мне никто не лез и не мешал. Я ведь еще и не жил толком, только начал.

— Понятно, желаешь насладиться иллюзией.

— В смысле, иллюзией?

— Да неважно это пока для тебя, Олег. Разве нет? Кстати, повторю, о времени не беспокойся, мы можем говорить сколь угодно долго, это вообще не займет нисколько времени.

Я честно задумался и ответил:

— Наверное, важно. Я хочу знать правду.

— Правду? — весело рассмеялся отец. Странный он какой-то. — Правд много, какую предпочитаешь?

— Ту, которая настоящая, — с сомнением ответил я.

— Они все настоящие,— махнул рукой отец.

— Это как?

— Да вот так! Не знаю, поймешь ли ты сейчас и примешь ли то, что я могу тебе сказать. Я знаю, что ты слышал от Ивана ту историю мира, которую он тебе выдал. Я там некоторым образом — не полностью, но присутствовал. Я всегда некоторым образом там, где ты, мы с тобой связаны. Так вот. То, что он тебе рассказал, это правда. Но лишь на определенном уровне познания. И одновременно полная ерунда — на другом уровне познания. Зависит от того, какую версию ты примешь, та и будет правильной для тебя и не только для тебя, но и вообще — в принципе. Понимаешь?

— Нет, — не стал скрывать я очевидного.

— Ну и хорошо, — отец опять улыбнулся. — Давай, я скажу так: есть мнение, что правда в том, что ничего нет. Вообще нет. Нет этого мира, нет тебя и меня.

— А что есть? — не то, чтобы я был удивлен, каких только теорий я не слышал!

Отец почесал бровь (совсем как я, таким же точно жестом!):

— Некоторые называют это иллюзией, которую мы сами для себя создаем.

— Кто же тогда мы и где мы?

— Вот это я и пытаюсь узнать, Олег. Это и является предметом моей, если можно так выразиться, исследовательской деятельности. Пока получается, что мы никто и нигде, но при этом можем быть кем и где угодно.

— Да уж, — высказал я свое мнение об услышанном. — На научную теорию вообще не похоже.