Скульпторша

«Вот сука!» — сердито подумала Роз, но вслух произнесла коротко: «Конечно». И, поразмыслив немного, поняла, что это была, конечно, не злость, а самый настоящий страх. Страх быть запертой в тесном помещении с этим чудовищным созданием, провонявшим потом, на жирном лице которого не отражалось абсолютно никаких эмоций.

— Вот и чудесно. — Служащая тюрьмы, зачем-то подмигнув Роз, чинно удалилась.

Лей уставилась ей вслед, и лишь через несколько секунд, придя в себя, заговорила:

— Заходите, Оливия.

Сама Роз умышленно выбрала себе стул, стоявший подальше от двери, посчитав это знаком особого доверия. На самом же деле она так нервничала, что была бы не прочь именно сейчас посетить туалет.

* * *

О требовании написать книгу агент сообщила ей, как об ультиматуме.

— Твой издатель собрался от тебя отделаться в самом ближайшем будущем, Роз, — выложила агент неприятные известия. — И вот что он сказал: «Даю ей ровно неделю на то, чтобы она состряпала нечто такое, что будет продаваться, иначе мне придется попросту вычеркнуть ее из наших списков». И, хотя мне очень неловко в этом признаваться, Роз, я собираюсь сделать то же самое. — При этом лицо Айрис немного смягчилось. Ругать Роз было все равно что бить головой о стену: больно и совершенно бесполезно. Айрис понимала, что является лучшей подругой Роз (и единственной, как она считала сама). Барьер из колючей проволоки, который Роз выстроила вокруг себя, держал на расстоянии, оставляя в друзьях только самых решительных и преданных. В последнее время мало кто интересовался жизнью журналистки. Поэтому, вздохнув, Айрис высказала свое мнение, понимая, что это впустую:

— Послушай, дорогая, дальше так жить нельзя. Не стоит запираться в своей скорлупе и бесконечно проводить время в созерцании и размышлениях. Ты помнишь о моем последнем предложении?

Но Роз, как всегда, не слушала ее.

— Прости, — забормотала она, глядя на Айрис безумными пустыми глазами. Заметив раздражение на лице подруги и агента, она сделала усилие и сосредоточилась. «Наверняка Айрис опять читала мне нотацию, — подумала Роз. — Но почему она обо мне так печется?» Ей порядком надоело внимание посторонних людей. Оно выматывало и ее, и их самих.

— Ты звонила тому психиатру, которого я тебе рекомендовала? — без предисловий поинтересовалась Айрис.

— В этом не было необходимости. Я нормально себя чувствую. — И она вгляделась в лицо Айрис, в ее идеально подведенные глаза. Эта женщина не менялась на протяжении последних пятнадцати лет. Кто-то когда-то сказал Айрис Филдинг, что она очень похожа на Элизабет Тэйлор в фильме «Клеопатра».

— Неделя — очень маленький срок, — отозвалась Роз, имея в виду ультиматум издателя. — Скажи ему, что материал будет готов через месяц.

Айрис бросила на стол какую-то бумагу и подтолкнула ее к Роз.

— Боюсь, у тебя не осталось возможности маневрировать и диктовать свои условия. Кроме того, он даже не собирается давать тебе право выбора темы. Он хочет получить материал об Оливии Мартин. Вот здесь записаны имя и адрес ее адвоката. Выясни у него, почему ее поместили не в Бродмур и даже не в Рэмптон. Узнай, из-за чего на суде она отказалась от защиты. И самое главное, что заставило ее совершить такие ужасные преступления. Где-то в газетах должны быть статьи по этому поводу. — Увидев, как нахмурилась Роз, Айрис только пожала плечами. — Я все понимаю. Эта тема совсем тебе не нравится, но ты сама довела до такого отношения к себе. Уже сколько месяцев я стараюсь вытянуть из тебя хоть какие-то планы насчет будущих книг. А теперь выбор таков: или вот это, или ничего. Если честно, мне кажется, он нарочно так поступает. Если ты напишешь книгу, она будет продаваться, а если откажешься, ссылаясь на то, что вещь будет основываться только на дешевых сенсациях, у него появятся все основания вышвырнуть тебя.

Реакция Роз удивила даже Айрис.

— Вот и отлично, — спокойно произнесла она, засовывая исписанный листок себе в сумочку.

— А я думала, что ты откажешься.

— Почему?

— Из-за того, какую сенсацию эти бульварные газетенки раздули по поводу того, что случилось с тобой.

Роз неопределенно пожала плечами.

— Может быть, сейчас как раз наступило то время, когда надо показать им, как нужно представить человеческую трагедию с достоинством.

Разумеется, она ничего не будет писать — у нее вообще пропало всякое настроение что-либо сочинять — но она, тем не менее, ободряюще улыбнулась Айрис на прощание.

— Тем более, что мне никогда раньше не приходилось встречаться с женщиной-убийцей.

* * *