Скульптура сна

Сияет озера покой —
Смиренный, ясный и покорный,
И облаков текучий строй
В воде недвижной перевёрнут.

Одеты свежею листвой,

Берёзы светятся как будто —
Росой осыпанное утро
В тени часовенки простой.

Привычный гомон не слыхать,

И тишиною колокольной
Чужое слово «благодать»
Вдруг вырывается невольно.

Невидимые жители земли

Невидимые жители земли,
Живущие в земле, вернее – в почве,
Они плывут внутри, как корабли,
Но звёздам не заглядывают в очи.

Тяжёл их труд, им отдых незнаком,

У них одна забота и стремленье.
Подумаешь о мире их живом —
И остро ощущаешь отвращенье.

Остановившись вдруг, они умрут

И станут для товарищей работой,
Продолжится неутомимый труд,
И новой жизнью станут нечистоты.

На огороде

Начинается гневно и грустно,
Неспособна на грусть и на гнев,
Песня мглы в ореоле капустном,
Запугав, заглотив, обнаглев.

Острый голод – и лист мягкотелый

Режет нёбо лохматых небес.
Комья глины сухой…
Каравеллы
Раздвигают бушпритами лес.

Память лжи в треске лопнувшей почки,

Ржавый трактор, давящий лягух,
Параллели, сведённые в точки,
Стоны трав, обагряющих слух.

Завтра здесь кабачки-ренегаты

Толстомордые вцепятся в грунт.
Рыжий пёс поглядит виновато.
Доллар ляжет, поднимется фунт.

Состояние

Мне спокойно и радостно жить,
Мне ничуть не тревожно,
И лучей золотая финифть
Оплела осторожно.

В летней капельке ясного дня

Отражается солнце беспечно.
Это всё, это всё – для меня,
И дано мне навечно.

Детский смех над водой, тишина,

И небес голубых глубина,
И не хочется думать о том,
Что же там – за холстом…

Зерно

Вы видели когда-нибудь зерно?
Положено на влажную бумагу,
Иссохшее от времени, оно
В себя вбирает жизненную влагу.

Разбухло, вид величия лишён,

Так мертвенно-белесо и ничтожно.
Проходит день, и острый корешок
Натягивает тоненькую кожу.

Проклюнулся. Нелеп и некрасив,

Как будто коготь выпускает хищник,
А на спине набух уже нарыв,
И коготь все растёт и влагу ищет.

И вот росток ладони смог открыть,

Рождённый покорять и покорить.

Земляника

Господь придумал землянику.
Ломаю голову – зачем?
Хотел ли, Господи великий,
Полюбоваться, как я ем?

Она сверкает алым бликом,

По сути, лишняя совсем —
Причуда силы многоликой,
Не понимаемой никем.

А может, в мире иллюзорном,

Предвидя летнюю жару,
Бог знал: под листиком узорным
Удобно будет комару

У лакомства меня встречать,

Чтобы за жадность наказать.

Начало осени