Скверна

Конники Лауруса снялись с места затемно и с первыми лучами солнца оказались в пяти лигах от противника. Здесь, в предгорьях Хурсану, всякая равнина была ограничена скалами и узкими речками, но от холма, на котором держало ночевку вражеское войско, вдоль дороги на юг лежали хлебные поля, убрать урожай с которых, наверное, было уже не суждено. Лаурус вместе с Йором обследовал часть дороги, по которой, судя по снимающемуся с лагеря врагу, тот собирался двигаться, и определил, что первый удар будет нанесен из светлого соснового бора, расположенного на взгорке в лиге от тракта. Йор с сомнением качал головой, бурчал, что этакая тактика хороша для степи, в крайнем случае для лугов Аббуту и Касаду, но выбор одобрил и тут же принялся втолковывать задачи каждому из сотников, что не отставали от Лауруса.

Войско северян показалось на тракте к полудню. Дозоры ими выпущены не были. Первыми двигались всадники, не более сотни. За ними тянулась колонна, в которой вперемешку шли воины с топорами, пиками и мечами и скрипели телеги обоза.

– Недолго так будет, – прищурился Йор, наблюдая вместе с Лаурусом из бора за врагом. – Поумнеют быстро. И дозоры будут пускать, и сберегаться. Но пока нужно пользоваться и глупостью. Пора.

Лаурус взмахнул рукой, и половина его отряда рванулась навстречу врагу. Появление пятисот всадников явно обескуражило северян. Раздались тревожные вопли, колонна встала, заблестели мечи. Теперь все зависело от того, смогут ли молодые воины, некоторые из которых и лук-то держали в руках не более двух недель, выполнить все, что вдалбливал в них сначала Лаурус, а потом и Йор.

– Эх, – клацнул клыками дакит. – Не совсем мы повторяем степняков, не совсем. Они ведь проделывали этот трюк на просторе. Мчались вдоль строя врага и осыпали его стрелами. А у нас вся разбежка – пол-лиги.

– Зато уж и не обойдут нас, – заметил Лаурус.

– Пока не научены, не обойдут, – согласился дакит.

– А пока научатся, так иссякнут, – предположил с волнением Лаурус, – а не иссякнут, еще что-нибудь придумаем.

Всадники придержали лошадей за сотню шагов от вражеского строя. Северяне, которые уже были готовы встретить конных на пики и топоры, огласили свои порядки воем и криками и даже двинулись вперед, но тут-то в их сторону и полетели стрелы. Пять залпов успели совершить конники Лауруса, пока венты не догадались укрыться за щитами и двинуться вперед под их прикрытием. Тут-то, повинуясь команде, отряд развернулся и бросился прочь. Всадники северян припустили за ними, чтобы рассчитаться с наглецами за внезапный урон. Но пять сотен стрелков разошлись в стороны и сквозь них, навстречу сотне или большему отряду северян вылетела вторая половина отряда Лауруса – теперь уже с пиками наизготовку. В несколько минут враг лишился своей конницы.

– Отлично, – кивнул Йор. – Дуй в рожок, уходим. Потери врага не менее пятисот воинов. Так больше не получится, но начало хорошее. Теперь будем нападать сзади и с флангов. Но уже не сегодня.

Негодующий враг остался за спиной, а отряд Лауруса, не потеряв ни одного человека во второй схватке, отловив большую часть лошадей противника, ушел на юг, где через десяток лиг и встретился с войском Аэса Кертуса, немало порадовав и его, и себя.

В тот же день к тысяче Вермиса, осадившей неприступный Обстинар, подошла личная дружина Слагсмала в тысячу клинков. Охранники с необычными, большими щитами вывели к главным воротам крепости Ути. Сестрица Слагсмала, который, прихрамывая, шел за ее спиной, была бледна, но решительна. Стрелы, которыми противник пытался остановить странную процессию, стучали по щитам без толку, а камни не могли долететь до них. Ни катапульт, ни других метательных машин в Обстинаре не оказалось. Слишком уж неприступным считался замок. К тому же котлы со смолой в изобилии парили на его башнях и стенах, но Ути остановилась за сотню шагов до глубокого рва и поднятого к плоскости мощных ворот стального моста.

– Осторожнее, – попросил сестрицу Слагсмал. – Не рвись. Нам эта крепость ни к чему. Да и воинов в ней не более полутысячи.

– Нет, – прошептала, соединяя ладони перед грудью, Ути. – Нельзя оставлять ее за спиной. Не из-за ее силы. Из-за ее доблести. Все должно быть смешано с пылью. Иначе прорастет не единожды.

Стрелы все еще продолжали стучать по щитам, но к этому стуку примешался и другой звук. Сначала он напоминал потрескивание, затем шорох и щелканье камня, какое случается в горах перед камнепадом. Слагсмал сделал шаг вперед, с тревогой всматриваясь в лицо Ути, в уголках губ, глаз и у основания носа которой повисли капли крови. Наконец она разняла ладони, и в это мгновение привратные башни Обстинара рухнули, засыпая ров и обнажая нутро только что бывшей неприступной крепости. Загремел падающий мост и ворота, покатились камни. Двое воинов подхватили покачнувшуюся Ути, еще двое понесли вслед за ней еще не набравшего полную силу Слагсмала. С криком в образовавшийся пролом ринулась тысяча Вермиса.

Когда Ути открыла глаза, рядом, стирая с ее лица кровь, стоял Слагсмал.