Скверная кровь

– Человек, который на ярмарке предсказывал судьбу по костям, действительно является чёрным магом. Он оборотень…

– Что это значит? Как это?..

– Тёмный маг – не целитель, а человек, который вызывает тёмную сторону леса, наделяющую чародеев силой. Говорят, они пугают людей и по ночам пьют кровь детей. Они могут наводить тучи, побивать градом посевы, они способны обратить палку в змею, а камень – в скорпиона. Но самым страшным и опасным из всех их многочисленных умений является способность изменять облик.

– Что-то мне трудно в это поверить, – заявил я.

– Прошлой ночью ты успел полоснуть кота ножом по морде. И сегодня у этого оборотня на лице порез. Не хочешь спросить, откуда он у него взялся?

Старик жестом указал в сторону. Злой маг шёл по улице, по обе стороны от него шагали два рослых крепких эльфа, которых я узнал – они участвовали во вчерашнем потешном сражении в костюмах рейнджеров леса. На лице чародея и впрямь красовался безобразный порез.

Маг не сказал ни слова, проходя мимо. Ни он, ни его молодчики даже не посмотрели в нашу сторону. Но я почувствовал на себе исходившую от него злую враждебность такой силы, что с перепугу закачался, словно новорождённый оленёнок, впервые вставший на тонкие ножки.

Пока мы шли по дороге, целитель битый час что-то чирикал себе под нос. Никогда прежде я не видел его таким взволнованным. Несмотря на глубокую неприязнь к оборотню, он, по-видимому, питал профессиональное уважение к магии этого человека.

Наконец после долгого молчания старик сказал:

– Сегодня ночью тебе придётся одарить богов дополнительной порцией крови, – печально покачал он головой. – И не вздумай впредь смеяться над эльфийскими богами.

Глава 13. Судьба снова сводит меня с художником-бретёром

Во время наших странствий, когда мы выбирались из лесов поближе к цивилизации, мне ещё пару раз доводилось слышать истории о поисках неблагодарного полукровки, который злодейски убил уважаемого лекаря из Ролона. Но теперь эта история обросла мифическими подробностями.

Полукровка не только лишил жизни множество народа, но и был настоящим разбойником с большой дороги и совратителем женщин. Теперь, когда со времени трагедии прошло три года и страх, что меня найдут, поубавился, я находил истории о страшных проделках злокозненного бандита бастарда Амадеуса почти забавными. С другой стороны, за этими рассказами крылась подлинная история убийства единственного в этом мире человека, любившего меня, как родного сына. Я не забывал о своём желании отомстить и, подобно эльфам, которые использовали в качестве мести те же орудия, какими совершали преступления злоумышленники, намеривался однажды вонзить нож в кишки убийце Пипуса и провернуть клинок в ране.

Тем не менее, чем крупнее была очередная деревня или чем ближе мы находились к богатым усадьбам имперских землевладельцев, тем больше стараний я прилагал, изображая из себя эльфа. Чтобы моя смуглая кожа не сильно бросалась в глаза, я усердно мазал лицо и руки сажей.

В тот день, когда мне исполнилось восемнадцать лет, я сопровождал целителя на очередную ярмарку, которая, как всегда, была устроена для прибывших товаров из центра империи, но на сей раз она была поменьше, да и товары были с окраин Калиона, а может, и из Сармы. Сармийские купцы вопреки гонению слуг Единого всё ещё оставались баснословно богатыми. Многие из них нынче почитают Единого, но имперцы презрительно называют их обращёнными. Ловцы регулярно уличают сармийцев в связях с тёмными богами. Время от времени кого-нибудь из богатеев судят, казнят и конфискуют его собственность.

События в Ролоне не только имели место несколько лет назад, но и к тому же произошли далеко отсюда, так что вроде у меня не было оснований чего-либо опасаться. Да и, признаться, на ярмарку меня тянуло, ибо, будучи на протяжении трёх лет погружённым в эльфийский мир, я продолжал оставаться наполовину имперцем, а своей второй сущностью – человеком с Земли двадцать первого века.

За прошедшее время я вырос на полтора десятка сантиметров и прибавил в весе килограмм десять – только во время странствий с целителем стал наконец хорошо питаться. С Пипусом мы часто жили впроголодь, а в странствиях с друидом мы по-настоящему пировали. Частенько нас приглашали на деревенские праздники, где потчевали курятиной, свининой и утятиной, а также разнообразными кашами и орехами.

Необычными зрелищами и запахами сармийских приправ я мог наслаждаться, лишь улучив свободную минутку. Целитель прибыл сюда, чтобы продемонстрировать свои искусство, умения врачевателя и магию, я же выступал в качестве его помощника. Если дела шли ни шатко ни валко и толпу привлечь не удавалось, я порой изображал больного и громко жаловался на боль и шум в голове. Когда собиралось достаточно народу, целитель бормотал заклинания и вытаскивал у меня из уха змею. Стоило людям увидеть чудесное исцеление, как обычно в толпе находились те, кто был готов заплатить и за своё лечение.