Скверная жизнь дракона. Книга третья

Зайдя вглубь леса и подобрав подходящее место, я сплюнул орка и внимательно осмотрел себя. Слишком много грязи и снега скопилось в месте отгрызенного пальца, а память о гниющем хвосте ещё свежа. Пришлось потратить несколько минуть, чтобы слизать всё грязь и лесной сор. Лог… Маны хватало лишь два сеанса излечения, но она нужна для другого. Как раз со стороны орка только что раздался вздох.

Подойдя к зелонокожему, я перевернул его на живот и придавил культёй. Тот попытался вырваться и заорал как резаный осознав, что не может пошевелить ногами.

— Эй, — орк сопротивлялся моим попыткам прорваться ему в сознание.

— Ну же, тварь, поговори со мной, — опять не получилось связаться с орком. Лишь только зарычав я смог прокинуть в его сознание канал мыслеречи.

— Ну что, будем знакомиться. Моё имя Неважно-Как, а твоё — Консерва, — орк что-то крикнул. — Ты будешь говорить как нормальный разумный, а? Мыслеречью говори!

В ответ раздалась привычная тарабарщина. Мне это так надоело, что я решил заканчивать: постоянно кричащее существо не добавляло радости в жизни. Да и лишнее внимание не к чему.

— Слышь, как там тебя? Дитя Мкаату́х? Я прав? — стоило произнести имя его богов, как орк притих и посмотрел на меня испуганным взглядом. — Вот так плохие мальчики и должны себя вести: тихо и спокойно. Говорить нормально будешь?

Орк ничего не ответил, но его глаза сверкнули яростью.

— Что ж, — орк напрягся от вида приближающейся изуродованной морды, скривившейся в озлобленном оскале и с огоньком в глазу, жадным до свежей крови. — Неужели ты думал, что я не отомщу за мой бедный хвостик? Неужели ты думал, что я тебя не сожру? — последовала пауза, чтобы орк осмыслил услышанное. — Я тебя сожру!

Я резко укусил того за плечо и спустил откачку жизней. Орк заорал, он пытался выбраться, заламывал руки, бил меня по шее. Но всё было тщетно. Его жизни откачивались в мой откушенный палец.

Минуты через две орк постепенно затух: его движения стали вялыми, а голос едва слышным. Муж Кагаты попытался вновь дёрнуться, но силы окончательно покинули его. Он обмяк.

Действие умения «Магическое исцеление» прекращено

Внимание, уровень умения «Магическое исцеление» увеличен

Текущий уровень: 11

— Как вовремя, — съязвил я и цапнул свежий труп.

Вы вкусили кровь дру…

Я тут же закрыл оповещение. Мне совершенно не интересно, какое имя носила эта тварь при жизни. Сейчас это лишь свежий кусок мяса. Покончив с ним и осознав, что столь тяжёлая пища вызовет несварение — я вздохнул с досады и принялся копаться одновременно и в лог-файле на вкладке с картой, и в закромах памяти, вспоминаия количество циклов излечения.

Осталось ровно сорок шесть дней, чтобы добраться до дома, осмотреть там всё и лететь к острову. Очень мало. Настолько, что могу не успеть до нового приступа скверны. Но нет причины для горести, ибо я поступил правильно, решив излечить больную ногу: не представляю, как бы я сейчас приземлялся. А уж сколько таких приземлений предстоит в будущем — не счесть.

Жалко, что карта не показывает километраж и никак не обозначает расстояния, так пришлось всё рассчитывать на глаз. При самом худшем раскладе и встречном ветре потребуется восемь дней. Если же ветер будет попутным, то я потрачу лишь четыре дня. Я ни в коем случае не полечу на остров, не убедившись, что дома никого нет. Вдруг там мама ждёт меня? Она проводила сестру до острова и вернулась, ожидая своего сына. Да, так могло произойти. Всё могло произойти, мне необходимо учитывать все возможные варианты. Но сперва следовало чуть-чуть отдохнуть.

Я закрыл лог и посмотрел на небо. Мир освещался полуденным, ярким, весенним солнцем. Оно медленно прогревало землю, освобождая её от остатков снежного покрова. То тут, то там в лесу виднелись грозди жёлтых, красных и синих цветов, растущих то на небольших склонах, то на малюсеньких кочках. Шумели голые ветки, раскачиваясь от ветра. Неуверенно чирикали и ухали птицы, осматривая местность вокруг в поисках насекомых. Где-то пищали маленькие мышки, а вдали фыркала лиса.

Течение жизни окружало меня. Каждое живое существо радовалось теплу и старалось согреться в робких лучах весеннего солнца. Жизнь окружала меня со всех сторон. Она кипела, бурлила. Жизнь жила свою жизнь. И я был жив. Жив. Жив!

— Жи-и-ив! — протянул я и зарычал глухо, едва слышимо. В правой глазнице защипало, а из левого глаза по моей морде скатились слёзы. — Жи-и-ив. Жив. Жив!

Меня трясло, из пасти доносился рык, из глаза текли слёзы. Я не мог удержать подступающие чувства, и так и рыдал, повторяя одно и то же слово из раза в раз. Пока не обессилил и не опустил голову на сырую землю. Чувства пропали, испарились, растворились в пустоте и меня незаметно, как в детстве, погрузило в нирвану.