Скверные истории Пети Камнева

Вечером того дня Петя довез жену на каталке до санитарной машины, которую он нанял здесь же, в больничном дворе, причем шофер запросил тысячу рублей, хотя отсюда до их дома было рукой подать. И с помощью того же шофера внес ее в дом и уложил на диван. И Ольга тут же заснула. Петя достал бутылку коньяка, который он держал в книжном шкафу, но успокоиться не мог. Он был так ошарашен свалившимся на них горем, что никак не мог сообразить, что же ему теперь делать. Хочу отметить, что мне Петя не позвонил, наверное, полагал, что в этом несчастье я ему уже не помощник. И вот тут пришла на помощь Лиза. Ее решительность и связи в неврологических сферах впоследствии в деле выздоровления Ольги сыграли решающую роль…

Утром Петя вызвал “скорую”. И Ольгу забрали в Первую Градскую, ничего лучше тогда не придумалось. И только тут Петя, так долго живший холостяком, вдруг понял, какой груз повседневных жизненных забот приняла на свои плечи его жена. Оказалось, он не знал, где находятся ни прачечная, ни сберкасса, понятия не имел, как надо заполнять счета, даже с собакой, пока Петя валялся на диване, и утром и вечером выходила Ольга. Он думал о жене повседневно, все время – с нежностью, жалостью, благодарностью. Он потом говорил мне, не боясь показаться банальным, что, как выяснилось, ближе нее у него человека нет. И что-то в том духе, что Бог и посылает людям такие испытания, чтобы вразумить.

Через неделю мы с Петей, державшим в кулаке большой букет гвоздик, навещавшим жену всякий день и знавшим эту огромную больницу наизусть, получили больную, которая с чужой помощью уже могла худо-бедно передвигаться. Ольгу вывела к нам медсестра, и Петя, научившийся рассовывать персоналу деньги, которые персонал с удовольствием брал, но, как правило, ничего не делал, и этой сестричке протянул купюру. Та укоризненно улыбнулась и покачала головой: оказалось, это была монашка.

Знакомая Лизы, специалист по сотрясению мозгов, осмотрела Ольгу, прописала тысячу уколов. Петя покупал лекарства, разыскивал медсестер, эти уколы делавших, платил и платил, а в перерывах варил бульон, выносил мусор, ходил в магазин, гулял с лабрадоршей и кормил ее и только удивлялся, каким способом Ольга, всегда делавшая все это, ухитрялась еще выполнять свои переводы и ходить в театр. Петя стал образцовой сиделкой и то и дело спрашивал у врачихи, как дела у больной и скоро ли та поправится. Врачиха отвечала нечто неопределенное, говорила, что ничего не может сказать без результатов томографии.

Между тем больной становилось, видимо, лучше. Она стала вставать.

Порывалась мыть посуду, Петя шикал на нее. Улыбалась виновато, мол, видишь, что со мной произошло, уж прости. И однажды спросила:

– Петенька, а когда ты летишь в Китай? – Петя замер – он начисто забыл об этом самом Китае. -Ты поезжай, ты так хотел поехать. А у меня Нина поживет, вот наболтаемся с подругой. А мне, врач сказала, долго еще нельзя будет летать самолетами. Да у меня и заграничного паспорта нет.

И Петя вспомнил, что действительно, как многие женщины, Ольга носила с собой в сумочке, кроме старых счетов и потертых театральных программок уже снятых с репертуара спектаклей, все свои документы, оба паспорта, сберегательную книжку, книжку записную, даже свидетельство о рождении, и Петя смеялся над ней. Иронизировал: ты путаешь продуктовый магазин с погранзаставой.

– Я подумаю, – сказал тогда Петя и поцеловал жену в лоб.

Толстому человеку трудно ходить по песку

Мне нетрудно реконструировать подробности последнего Петиного путешествия, поскольку мне в руки попал его ноутбук с заметками к планировавшемуся путевому очерку. Мало того. Недавно я и сам был в

Китае, повторив его маршрут: по Петиным местам, так сказать. И во многом с Петей согласился.

Первой в файле, который именовался Китайское, стояла набранная крупно фраза – надо думать, возможное название: В ПОДНЕБЕСНОЙ НЕТ

НЕВЫПОЛНИМЫХ ДЕЛ.* *И под ней абзац, который, полагаю, должен был стать тем, что в газетах называется врез.

Китайцы – отчаянные, но стихийные патриоты. Молодежь улыбчива, весела, свободна и кажется счастливой. Здесь носят штаны и рубашки собственного производства, ничуть не грустя по американским джинсам, едят рис с креветками палочками, как три тысячи лет назад, скоро пересядут в свои китайские машины и запустят в космос свою китайскую космическую станцию. Мало того, весь мир теперь тоже ходит в китайских рубашках и китайских штанах. Пользуется мелкой бытовой техникой китайского производства. Стучит на клавиатурах компьютеров

“желтой сборки”. И скоро пересядет в китайские автомобили, будет летать на китайских самолетах, а в космосе от китайцев станет тесно.

И, что характерно, китайцам не приходит в голову искать национальную идею: она у них уже есть – это сам Китай.