Скворцов-Степанов

С первых же часов своего пребывания в думе большевистская фракция решительно выступила против провокационных попыток посадить большевистских гласных в центр, рядом с кадетами — самой правой партией думы. «Мы категорически заявляем, — сказал Иван Иванович, — что наша фракция войдет в думу на заседание только для того, чтобы заявить энергичный протест против хозяйского произвола эсеров и затем покинуть ее». Протест подействовал — большевики разместились на самом верху левого сектора. «Нас признали Горой, — с удовольствием отмечал Иван Иванович, — монтаньярами революции XX века, что подтвердилось и нашим поведением в думе, и всеми позднейшими событиями».

Фракция большевиков в Московской думе не смущалась своей малочисленностью, став с первых же дней в центре ожесточенной борьбы. Ее популярность в массах стремительно возрастала, свидетельством чего были огромные толпы, которые собирались перед «большими думскими днями». Многие стремились прежде всего услышать речи Скворцова-Степанова, последить за дебатами.

Под гиканье и вопли кадетов и соглашателей гласные от большевиков вносили одно за другим подлинно революционные практические предложения: немедленная конфискация всех бывших владений дворцового ведомства и использование их в интересах бедноты, переход под городской контроль всех церковных и монастырских владений и капиталов, протест против введения смертной казни для солдат на фронте, улучшение прав рабочих. Хотя пригласительные билеты распространялись для публики согласно численности фракций (то есть пропорционально), трибуны заполняли люди явно в «нарушение этого правила» — число сочувствующих большевикам нередко составляло подавляющую часть гостей. «Думское большинство и особенно кадеты, — по словам Скворцова-Степанова, — ненавидели нас за то, что они уже тогда ясно видели, что мы не просто говорим, но когда власть перейдет к нам, то станем действовать так, как говорим. Тем сильнее к нам приковывалось внимание масс». Чтобы укрепить руководство профессиональными союзами Москвы, Московское областное бюро РСДРП(б) решило направить туда опытных, испытанных большевиков — Я. Э. Рудзутака, Е. М. Ярославского, Р. С. Землячку, И. И. Скворцова-Степанова и других. Решение было весьма своевременным — с переходом реакции в наступление в начале июля 1917 года работа в профсоюзах, превращалась в один из решающих участков борьбы за массы.

Буржуазия с помощью соглашателей в июле одержала временную победу, но явно ее преувеличила. «Передовые отряды пролетариата России, — писал В. И. Ленин 29 июля, — сумели выйти из наших июньских и июльских дней без массового обескровления. Партия пролетариата имеет полную возможность выбрать такую тактику и такую форму или такие формы организации, чтобы внезапные (будто бы внезапные) преследования… не могли пи в коем случае прекратить ее существование и ее систематическое обращение со своим словом к народу»[35].

Большевики несли правдивое слово на заводы и фабрики, казармы и окопы, деревни и села, завоевывая доверие и авторитет в массах. Состоявшаяся 19 июля 1917 года Московская общегородская конференция большевиков обсудила вопросы, связанные с подготовкой к VI съезду партии, выразила протест против лживых измышлений, распространяемых буржуазией и соглашателями. Через несколько дней в Москве проходила областная конференция РСДРП(б). В подготовке ее резолюции «О текущем моменте» принимал участие Скворцов-Степанов. В ней подчеркивалась неотложная необходимость «провести широкую агитацию за основные революционные требования», взять на себя роль передового борца с контрреволюцией, энергично защищать завоеванные свободы.

Исключительно важное значение в сплочении партийных рядов и определении курса на социалистическую революцию имел VI съезд РСДРП(б) (26 июля — 3 августа 1917 года). Съезд идейно вооружил партию ясной программой дальнейшей деятельности и борьбы за мир, землю, национальное равноправие и социализм, мобилизовал все революционные силы на решительный отпор темным планам реакции.