Сквозь аметистовые очки

– Да, – Кристина кивнула. – Мы нашли адрес ее родителей. Хотели навестить их, а еще побывать в больнице, куда она попала после аварии.

– Зачем в больницу?

Кристина объяснила насчет картин.

– Хорошо. Я сам съезжу к родителям и в больницу. Если получится без доверенности, значит, завтра вернусь. Не получится – задержусь еще на день. А вы пока еще что-нибудь придумайте. Фото есть?

– Вот, возьмите, Иван Станиславович. – Лебедев вынул из принтера и передал Рыбаку несколько листов.

Фотографии, конечно, были так себе. Похоже, фотографироваться Альбина не любила. Фото с места аварии, пара кадров из больницы, несколько более свежих, но худшего качества, снимков. Федору удалось отыскать Альбину на групповых фотографиях и максимально увеличить изображение.

– Держи нас в курсе, хорошо? И записи на диктофон не забывай делать. Будет что важное – сразу пересылай.

– И вы звоните, если что.

Глава 16

Лисицыны жили в поселке под названием Каретниково. Совсем недалеко от места аварии и больницы в Ивановском, куда «Скорая» доставила Альбину. Иван забил в навигатор адрес. Умная программа связалась со спутником, построила маршрут и вынесла вердикт – двенадцать часов ходу. Нормально. Хорошо, что в багажнике «живут» подушка с одеялом – можно будет несколько часов поспать перед визитом к родителям Альбины. Вряд ли они будут рады, если Иван заявится к ним ночью. Вот только кофе в офисе он забыл сварить, чтобы не тратить время в придорожных кафе. Ну, да ладно. На заправке купит. Все равно придется заезжать – топлива всего четверть бака. Выехав из города, Иван прибавил скорость, благо, невзирая на выходной день, машин на трассе было немного.

На первой же заправке Иван позвонил Новоселову.

– Ты точно не хочешь, чтобы я подключился? – спросил тот.

– Пока нет, – ответил Иван. – Но ты мне здорово поможешь, если раздобудешь дело об исчезновении Альбины Ереминой. Знаю, что произошло это в районе Домбая в марте сего года. И еще мне нужно посмотреть в Ивановской больнице историю болезни Альбины Лисицыной. Была доставлена на «Скорой» с места аварии пять лет тому назад. Я вечером буду в больнице, хотя, наверное, скорее завтра утром, и мне нужно, чтобы местная полиция замолвила словечко больничному начальству. Можешь такое устроить?

– Насчет Домбая не знаю, но постараюсь. А с Ивановском проще. Сейчас попробую переговорить с одним человечком. Если получится, скину тебе контакт эсэмэской. Лады?

К вечеру пошел дождь, и Рыбаку волей-неволей пришлось сбросить скорость. Наверное, нужно устроить ночлег, а утром, часиков в пять, рвануть дальше, подумал он, и расстроился – от Новоселова все не было известий.

Стоило вспомнить о старом друге, как он тут же позвонил.

– Вань, в больнице тебя ждут.

– Прямо сейчас? – оторопел Иван, как раз в этот момент парковавшийся между двумя фурами на стоянке у придорожного кафе.

– Ну, как я понимаю, тебе еще часа три ехать, – сказал Новоселов. – Давай, жарь. Спросишь Ларису Николаевну. Скажешь, от Самойлова. Она в курсе. Запомнишь или тебе скинуть ФИО?

– Запомню, – ответил Иван и, поблагодарив приятеля, отключился.

Легко сказать – жарь, когда дорога такая скользкая. В своих шоферских качествах Рыбак не сомневался. Но кто может поручиться за водителей машин, несущихся навстречу? Однако до больницы он добрался вполне благополучно.

Обнесенный забором комплекс зданий смотрел на Ивана хмуро и неприветливо. Так же хмуро и неприветливо встретил его вахтер на воротах. С ходу начал бурчать себе под нос насчет всяких, которые шастают по ночам и занятых людей беспокоят. Но узнав, что ночной визитер идет к Ларисе Николаевне, смягчился и Ивана впустил.

Входная дверь оказалась запертой, но Иван был к этому готов. Глаза тут же обнаружили кнопку звонка. Звук раздался резкий и неприятный, как нашатырь на ватке. Наверное, чтобы будить спящих летаргическим сном.

Ларису Николаевну Иван нашел сразу – она дежурила в приемном покое. Внешний вид ее полностью соответствовал виду больницы: она была такой же хмурой и неприветливой. А может, еще даже более неприветливой. Казалось, будто поперек груди у нее висит табличка «Не влезай – убьет». Но стоило Рыбаку назвать фамилию Самойлова, как надпись тут же сменилась на другую: «Добро пожаловать, гости дорогие».

Женщина пригласила Рыбака в небольшой кабинетик, где на столе лежала только тонкая стопка слегка пожелтевшей бумаги.

– Вы же понимаете, – сказала врач, – что я не имею права этого делать?