Сквозь аметистовые очки

– Петрику не нравилось. Говорил, что это за Альбина? А я вычитала, что Альбина означает белая, светлая, чистая. Специально беременная в библиотеку ходила. Вот и решила – будет у дочки такое имя, и жизнь будет другой.

«Ага, по принципу «как вы лодку назовете…» – подумал Иван.

Они вернулись в комнату.

– А кто у вас так здорово вышивает? – Иван провел рукой по красному петуху со скатерти.

– Так Альбиночка и вышивала. В школе их учили. Ей понравилось, вот она и понашила. У меня еще салфеточки есть такие же.

– Значит, у нее с детства была склонность к искусству? А рисунки сохранились ее детские?

– Чего нет, того нет, – Елизавета Максимовна развела руками. – Конечно, рисовала что-то в школе, но как все дети рисуют. Ничего особенного. Зато какая красавица была! Хотите посмотреть?

Смотреть Ивану не хотелось. В принципе все, что можно было, он узнал. Вряд ли просмотр семейных фотографий мог обогатить его ценной информацией. Но как-то невежливо было вот так прямо встать и уйти. Поэтому он согласился. И, как показали дальнейшие события, не зря.

С полчаса Иван рассматривал незнакомые лица.

– А это маленькая Альбиночка. Правда, она чудо?

Альбина на фотографиях росла. Вот она научилась сидеть. Первые шаги. Первый класс. Еще первый класс.

Фотографии Ивану не понравились. Вернее, что-то его определенно настораживало. Но вот что именно, он пока не мог понять.

– Это Альбиночка в пятом классе. Видите, какая высокая? А это в седьмом на физкультуре.

Да, к седьмому классу Альбина стала настоящей красавицей. Спортивная форма выгодно подчеркивала длинные ноги и не по годам пышную грудь.

– А это девятый, выпускной.

– А есть какие-нибудь свежие фотографии? – перебил женщину Иван. Получилось немного грубо, Елизавета Максимовна посмотрела на него с укором.

– Так ведь после аварии она сюда не приезжала. Только карточку передала.

– А до этого?

Елизавета Максимовна полистала альбом, неуверенно сказала:

– Разве что вот эта – на Новый год? Вот тут Альбиночка лучше получилась, – видите.

Рыбак, наконец, все понял. На карточке из альбома и той, что лежала в кармане его пиджака, были запечатлены разные женщины. И разница была видна невооруженным глазом.

– Вы если что услышите про ребеночка, скажете мне? Давайте, я запишу телефон? Пожалуйста…

– Пишите, – согласился Иван.

Пока Елизавета Максимовна ходила за ручкой и очками, он отработанным движением сунул в карман фотографию. Ту самую, где Альбина получилась получше.

Попрощавшись с хозяйкой, сунувшей ему листок бумаги со своим телефоном, Иван вернулся в машину. Чтобы не мозолить глаза Елизавете Максимовне, отъехал от дома Лисицыных на пару километров и остановился в негустом березовом перелеске. Переснял фотографию Альбины – настоящей Альбины, отправил ее Федору. Следующее, что он собирался сделать – послать Федору диктофонную запись разговора.

Но тут зазвонил телефон.

«Кристина» – увидел Иван и свайпнул пальцем по экрану.

– Слушаю, Рыбак!

– Привет, Иван. Что за красотку ты прислал Федору?

– Это фотография Альбины Лисицыной. Собственноручно позаимствовал у ее матери.

– Стащил, что ли? – раздался голос Федора, и Иван понял, что Кристина включила громкую связь.

– Ну почему сразу стащил? Взял в обмен на обещание сообщить, если что-нибудь узнаю.

– Узнаешь что? – хмыкнула Кристина.

– Матери кто-то сказал, что у Альбины был ребенок. И она хочет знать, так это или нет. А в медицинской карте есть что-нибудь про ребенка?

– Если честно, мы ничего не поняли. Я отправила твои фотографии Оливеру, жду от него ответа.

Иван немного не понял: что Оливер, австралийский брат Кристины, а по совместительству талантливый нейрохирург, спасший когда-то Тимуру жизнь[4], может понять в истории болезни, написанной жутким почерком русского врача?

– Он до такой степени изучил русский?

– У него вообще-то русская жена с медицинским образованием. Если что – проконсультирует. И мы тут тоже зря времени не теряли. Просмотрели недвижимость, которая числится за Еремиными – пытались найти места, где он может прятать Асю. И выяснили, что у Еремина есть в Москве однокомнатная квартира. На Ясеневой. Та самая, где они с Альбиной прописаны. Куплена еще до их знакомства. После свадьбы Еремин никакой недвижимости не приобретал, но вложил большие средства в закупку нового оборудования для своего завода и модернизацию старых линий. Зато сама Альбина Еремина за пять лет обзавелась тремя квартирами в Москве. Общая стоимость в районе восьмидесяти четырех миллионов. Так что мы тут подумали – может, Еремин этот не из большой любви хочет развеять и употребить в пищу прах своей жены? Может, он действительно ее убил? И ему нужно тело для вступления в наследство?

– Это прекрасно, – одобрил Иван. – Вот только ни на шаг не приближает нас ни к настоящей Альбине, ни к Асе. Пока мы здесь разглагольствуем, она там совсем одна.

– И какие теперь наши действия?